Деревни не было. Не в том смысле, что она исчезла. Нет. Дома, сеновалы, кузница и конюшня находились на своих местах, а вот жители словно вымерли. Собаки лают, голодные коровы мычат, свиньи визжат и куры бегают по улицам, а людей нет. Серые от времени дома покрытые дранкой, с почерневшими столбиками печных труб, все в измороси. Тропинки к дверям людского жилья припорошены свежим снегом, свидетелем того, что в них давно уже никто не заходил, и ни единого человеческого голоса.
Деревня маленькая. Два всадника проехали по улице вдоль шести домов и остановились. Дорога заканчивалась на околице, а дальше лес, темный смешавший в себе как хвойные деревья так и лиственные, да еще и переплетенный орешником и малиной внизу, убийственный для лошадей. Сунуться туда на них означало переломать ноги животине. Туда и пешком-то страшновато идти, в зарослях наст не держит, проваливается. Тут лыжи нужны, а лучше снегоступы, в них сподручнее по кустарнику бегать.
- Что делать будем? – Федогран угрюмо осмотрелся, поглаживая по гриве нервничающего Чепрака.
- Деревню осмотрим. Непонятно, что тут произошло. Где все жители. – Снегоступы поищем или на крайний случай лыжи. Без них нам в лес ходу нет.
Снегоступы нашли в первой же избе, этого добра тут было много. Местные жители были привычны к переплетенному бурелому окрестного леса и потому держали такие предметы под рукой. Вул ходил угрюмый, виня себя в том, что он, опытный охотник упустил такую мелочь. Федогран его успокаивал, но получалось плохо.
Дома не выглядели разоренными. Складывалось впечатление, что жители добровольно, по собственной воле покинули жилье. Кое-где, в нетопленных избах, на столах стояли самовары, кружки, и миски с застывшей льдом кашей. Словно хозяева вышли на минутку и забыли вернуться.
- Ничего не понимаю. – Чесал Вул затылок. – Первый раз такое вижу. Словно их зачаровали всех и куда-то увели. Тут без колдуна или колдуньи не обошлось. Надо по околицам походить. Не могло такое количества народа бесследно исчезнуть. Должны отпечатки следов на снегу остаться. – Федогран согласно кивнул, и друзья вышли из последнего обследованного дома на улицу.
По дороге, к ним на встречу, шел огромный черный волк. Глаза зверя казалось, искрились злобой в красных зрачках, а приоткрытая пасть с желтыми клыками, и приподнятая в холке шерсть, подчеркивали ощущение, что он вот-вот взовьется в смертельном прыжке, и обрушится на жертву всем весом сильного и ловкого тела.
Федогран скинул из-за спины лук и наложил стрелу, но выстрелить не успел. Вул положил ладонь на руки и остановил.
— Это мой брат. Не убивай. – Голос прозвучал глухо и оборотень повернулся к гостю. – Рад видеть тебя Вольх, живым и здоровым. Мне говорили, что ты погиб.
Пришелец хлопком обернулся в высокого стройного мужчину, с карими глазами и такими же кровавыми зрачками. Черные вьющиеся волосы до плеч, бледное красивое лицо и неестественно яркие красные губы. Он передернул широкими плечами, сделал несколько шагов на встречу, внимательно рассматривая стоящих на пороге избы людей и остановился.
- Про меня много врут, брат. Как видишь я жив. – Голос прозвучал глухо с хрипотцой и явными рычащими оттенками. - Не могу сказать, что тоже рад тебя видеть. Мне это неприятно. Как ты тут оказался. Я слышал что ты, стал рабом Чащуна? Кто твой спутник? Уж ни тот ли это знаменитый Федогран, за голову которого назначено много наград? – Палец с черным ногтем вытянулся в сторону богатыря.
- Что за глупости ты говоришь. Я никогда не был ни чьим рабом. Служил ему – это было, но разница между службой и рабством огромна, ни тебе ли это не знать. Спутник мой, действительно Федогран, но я первый раз слышу про награду.
- Хорошо. – Хищно улыбнулся Вольх. – Не надо будет бегать в поисках. Награда сама пришла ко мне в руки. Ну а насчет остального, рабства я имею в виду, так это только слова. Суть от этого не меняется. Называй себя слугой, если хочешь, но это лишь слабая попытка потешить свое самолюбие, слегка завуалировав истину.
Не буду тянуть. Предложу сразу. Тут в чаще, моя стая, готовая порвать вас на куски. Шансов нет. Какие бы вы ни были герои, выстоять против дюжины волколаков не сможете. Переходи ко мне брат. Твое место с нами. Зачем тебе этот кусок мяса?
- Ты перешел на сторону Чернобога? – Не столько спросил, сколько констатировал факт Вул.
- Я перешел на сторону истины. – Улыбнулся гость. – Подумай, что дали тебе старые боги… - Он сделал паузу и когда вновь заговорил в его голосе зазвучали нотки убежденного фанатика. – Новый бог дает свободу, таким как мы. Сильный должен иметь все по праву рождения. Не может какой-то там крестьянин, иметь такие же права как князь. Он раб, и его задача служить, жрать пустую похлебку, носить дары хозяину, и быть радостным от того, что не убили, что ему дозволили дальше влачить свое убогое существование и славить господина.
- Что вы сделали с жителями деревни. – Вышел вперед Федогран, отстранив в сторону Вула.
- Странный вопрос, с твоей стороны было бы лучше озаботится что мы сделаем с тобой, но я отвечу. Они радостно служат моей стае. Они стали теми, кем и должны быть… Рабами.
- Для этого вы повыгоняли их из домов? – Парня начал раздражать наглый тон гостя.
- Волкам противен дух человеческого жилья, пропитанный дымом печей. Раб должен жить со своим хозяином, поэтому они в лесу.
- Но они перемерзнут там! – Вскинулся Вул
- Какое мне дело до их жизней. – Пожал плечами Вольх. – Сдохнут эти, наловим других. Человеческий род плодовит, и недостатка в ресурсах нет.
- Что с тобой стало, брат. Ты же предаешь саму основу нашего существования. Где твоя честь, совесть, твое вечное стремление к справедливости.
- Я ее нашел, и считаю, что справедливость, это когда слабый служит сильному, а честь возможно соблюдать только среди равных. Совесть вообще эфемерное понятие, и у каждого она своя. Перестань меня пытаться агитировать и перетаскивать на свою сторону. Лучше переходи ко мне, под крыло нового бога.
- Уйти от истинных богов? Предать свою покровительницу Девану и ее отца Перуна? Служить богу лжи? Ты это предлагаешь брат?
- Опять эта громкая фраза: «предать», — это только слова. Твоя Девана давно забыла оборотней, твой Перун, только сотрясает небо громом, и ничего не делает для нас. Ради чего я должен им служить? Чернобог нам дал свободу. Освободил от условностей в виде чести и совести. Дал право убивать и иметь рабов. Ни это-ли не счастье? Подумай! Иди ко мне, встанем рядом, как прежде.
- Тебя обманули.
- Нет, брат, я жил во лжи, а мне открыли глаза. Теперь я служу истинному богу, и получаю за это награды, а ты по-прежнему поклоняешься тем, кому ты не нужен. Последний раз тебе говорю. Иди ко мне. Встанем плечом к плечу.
- Плечом к плечу? – Засмеялся Вул. – Я встану плечом к плечу, и пойду до конца, с тем, кто не предаст. Вот с ним. – Он хлопнул Федограна по спине. – С истинным богатырем. Настоящим человеком. Настоящим мужчиной, несмотря на юный возраст. С тем, для кого честь не пустой звук. А тебя мне жаль. Ты был моим братом, а стал врагом. Зови свою стаю. Я лучше умру, чем предам, то что мне дорого.
Глава 4 Охота.
- Мне жаль брат, но ты сделал свой выбор. Тебе придется умереть. – Глухо произнес Вольх, обернулся хлопком в волка, протяжно завыл призывая стаю, и тут же прыгнул на грудь Вула.
Но не простого воина атаковал оборотень, а собрата своего, ловкого и сильного волколака. Встретил зверя кулак богатырский с хрустом в грудь черного врезался. Лязгнул зубами, рванул, словно кусок мяса вырвал волк, схватив воздух вместо плоти, и отлетел далеко в сторону, вспахав тропинку снежной взвесью. Кубарем прокатившись, заскулил, но не от боли, от обиды, что не удалось врага достать, вскочил и вновь прыгнуть попытался, но Бер с Федограном уже в доме скрылись и дверями дубовыми заперлись. Не достать.
Выскочила из чащи лесной стая. Двенадцать матерых волчар. Загривки дыбом, глаза горят, слюна с клыков ощеренных бешенством капает. Жуткие в злобе своей. Из окон дома их две стрелы встретили. Но больно ловки звери. Лишь одна стрела шкуру зверя кровавой запятой оцарапала, а вторая в сугроб воткнулась, ушла в снег, словно и не было.