— Ведите меня в южную башню, я еще там не была.
— Верхний этаж южной башни тоже давно замурован из предосторожности, чтобы она по ветхости не рухнула, а через нижний вы проходите всякий раз, как идете к себе. Северную башню мы вам показывали.
— Не всю, я заметила налево от лесенки, ведущей в бойницу, железную дверь.
— За этой дверью находится не что иное, как кладовая с разным неинтересным хламом.
— Каким хламом?
— Старинной и более новой, но совсем переломанной мебелью, никуда не пригодными седлами и тому подобное. Одним словом, таким хламом, который давно бы пора сжечь.
— А мне все-таки хочется посмотреть его.
— Если вам угодно, пойдемте, — ответил барон, вставая. — Но я, право, не знаю, где ключ от этого сокровища.
— У управляющего, — сказала Мари и позвонила. Вошедший лакей объявил, что управляющий уехал рано утром в город и вернется только завтра к вечеру.
— Ах, какая досада! — воскликнула графиня.
— Не понимаю, Вера: чем этот хлам может интересовать тебя? Я входила в кладовую, ничего там нет, что бы стоило смотреть.
— А мне сейчас пришла мысль, что в этой кладовой, если хорошенько разобрать ее, найдется клад.
Баронесса расхохоталась.
— Какое у тебя пылкое воображение, Вера.
— Да, клад, я в этом почти уверена, или, по крайней мере, что-нибудь очень интересное, недаром таинственные шаги повернули на лестницу, то есть к кладовой, и там исчезли.
— А вы все еще верите этой сказке, графиня, не забыли ее?
— Как сказке? Разве не вы сами рассказывали мне зимой…
— Зимой я еще не разобрал, откуда происходили стуки, а теперь знаю, потому что опять их слышал и понял…
— Что же вы поняли?
— Это не что иное, как штукатурка, которая осыпается за обоями. Ведь это страшная старина, графиня, обоям чуть ли не сто лет, а семьдесят пять наверно будет.
— Пустяки, Адольф, — вмешалась баронесса, — то, что мы слышали весной при дяде, имело совсем другой звук.
— Точно можно сравнивать звуки на расстоянии нескольких месяцев.
— А шаги в коридоре, это тоже штукатурка? — продолжала баронесса.
— Мало ли что покажется, когда нервы глупо настроены.
— А наши сеансы, ведь вы им верили, барон? — сказала Вера.
— Сэр Гарлей подшутил над вами… Послушайте, милая графиня, будьте же разумны, подумайте: разве можно верить вашим духам, подымающим столы, двигающим мебель и звонящим в колокольчики? Что за детская забава! Неужели, если б отшедшие в иной, надо полагать, в лучший мир, имели возможность и желание являться к нам, они не придумали бы что-нибудь умнее разговоров посредством каких-то глупых стуков? Просто бы явились и сказали, что им нужно.
— Ах, Адольф, — вскрикнула баронесса, — ради Бога, не накликай!
— Как тебе не стыдно, Мари, верить такой нелепости! Никак я не ожидал, чтобы ты была так суеверна. Никто не явится, успокойся.
— А я не поручусь, барон, если вы серьезно бросите им вызов. Разве не бывало явлений, засвидетельствованных в государственных исторических архивах; например, появление белой женщины[7] в некоторых королевских и княжеских замках в Германии.
— Оставим исторические явления, графиня, никто из нас их не видал. Мало ли какого вздора заносилось в архивы в темные времена суеверия и вандализма. Вы лучше извольте мне ответить по пунктам на мои возражения насчет современных духов.
— Готова, барон; с чего же мне начинать, вы задали мне столько вопросов.
— Хотя с того: если духи существуют, почему не являются они прямо?
— Я отвечаю, что являются, когда есть для того подходящий проводник или медиум; доказательство: опыты Крукса с мисс Кук[8], если уже вы не захотите принять за вполне достоверное — описание многочисленных опытов Робертом Дэль Оуэном. Я никак не могу допустить, чтобы такой знаменитый ученый, как Крукс, привыкший к точным исследованиям, мог позволить обмануть себя молоденькой девушке, гостившей у него в доме. Все опыты происходили в его химической лаборатории. Возможно ли думать, чтобы доступ в нее был настолько легок, чтобы кто-нибудь, без его ведома, мог подготовлять там сценические превращения?
Барон молчал.
— Еще менее допускает мой разум возможность, — продолжала, не дождавшись ответа, графиня, — чтобы Крукс согласился, в ущерб своей ученой репутации, засвидетельствовать такое поразительное явление, как материализация, если б сам не был убежден в нем.
— Я книги Крукса сам не читал, и не знаю, насколько достоверны показались бы мне его сообщения о виденных им чудесах, но они все-таки не объяснили бы мне, зачем духи занимаются такими пустяками, как поднятие столов и прочее.
7
Призрак, якобы предупреждавший о грядущей смерти; образ грозящей кайзеру Белой дамы широко использовался позднее в русской пропаганде времен Первой мировой войны.
8
Флоренс Элиза Кук (ок. 1856–1904) — медиум, прославившаяся материализациями духа по имени «Кэти Кинг», которые Крукс и ряд других спиритуалистов считали истинными.