11 июня 1583 г. Хэмфри Гилберт вывел в море 5 кораблей с экипажем 260 человек. В начале августа, потеряв в дороге одно судно, эскадра прибыла к Ньюфаундленду. Гилберт объявил его английским владением. В водах острова в то время ловили рыбу корабли под всеми флагами. Чаще других посещали его португальцы и французы. Гилберт заставил рыбаков подчиниться своей власти и отнял у них улов. Кроме того, он издал закон об обязательности на острове англиканского вероисповедания, о наказании лиц, не признающих английского суверенитета и оскорбительно отзывавшихся об английской королеве.
Суровый климат и неумелая организация экспедиции сильно затрудняли освоение острова. Иностранные моряки, не желая подчиняться указам Гилберта, снялись с якорей. Замерзавшие, голодные и уставшие колонисты хотели вернуться домой. Продолжать путешествие? Они не хотели и думать об этом. Ни угрозы, ни уговоры не помогали. Гилберт в конце концов уступил. Держа свой флаг на фрегате «Сквирл», он с тяжелым сердцем повел корабли в обратный путь.
«В понедельник, 9 сентября, после полудня, — показал позже капитан „Голден хайнд“ („Золотой лани“) Эдвард Хейс, — фрегат, захлестываемый волнами, едва не пошел ко дну, но тогда ему удалось удержаться. Делая ободряющие знаки, генерал, сидя на корме с Библией в руке, крикнул нам на „Лань“ (мы как раз приблизились настолько, что могли слышать друг друга): „Море и суша одинаково ведут в небо!“ Повторяя эти слова, столь приличествующие воину, я могу засвидетельствовать, что он был непоколебим в своей вере в Иисуса Христа.
В ту же ночь понедельника, около полуночи, или чуть позже, огни фрегата, шедшего впереди „Золотой лани“, неожиданно исчезли, и он стал сразу невидим. Тогда же наш марсовый крикнул, что корабль генерала затонул. Так оно и было: в тот самый момент море поглотило фрегат».{19}
Можно предположить, что капитан Хейс приукрасил поведение Гилберта, положив начало легенде, живущей и по сей день. Тем не менее эта легенда, несомненно, отражает дух напористого и удалого мужества, которое было присуще пионерам английской колониальной экспансии наряду с разбойничьими наклонностями и жаждой наживы.
Итак, не напрасно Гилберт перед отплытием в Америку составил подробное завещание. Королева, сомневавшаяся в его удачливости, оказалась права. Рэли не мог допустить, чтобы случившееся с братом бросило мрачную тень на него самого. Он, Уолтер, сделает то, что не удалось Хэмфри!
Прошло около полугода после трагической гибели брата, и 25 марта 1584 г. Рэли держал в руках королевский патент на открытие и приобретение «варварских стран и земель». Как и в патенте Гилберта, с оговоркой: «не принадлежащих какому-либо христианскому государю».{20} С претензиями Испании еще считались.
«На двадцать седьмой день апреля в год нашего Спасителя 1584-й мы оставили Западную Англию». Такими словами начинался отчет о первом плавании, «проделанном к берегам Америки на двух барках, капитанами которых были мр. Филипп Амадас и мр. Артур Бэрлоу». Отчет направлялся «сэру Уолтеру Рэли, на чьи средства и под чьим руководством указанное путешествие было осуществлено».{21}
Корабли плыли обычным путем: Канарские острова, Вест-Индия. Потом взяли севернее. «2 июля, — писал составитель отчета Бэрлоу, — мы вошли в прибрежные воды, где пахло так чудесно и так сильно, словно мы оказались в центре прекрасного сада, где в изобилии цвели все сорта ароматных цветов… Прошли еще около 20 английских миль, прежде чем обнаружили проход, или реку, впадающую в море… Мы вошли в нее не без труда и бросили якорь приблизительно на расстоянии трех аркебузных выстрелов от устья по ее левую сторону. Возблагодарив Бога за наше благополучное прибытие, мы спустили наши боты и отправились осматривать ближайший берег…» Далее Бэрлоу описывал богатство растительного и животного мира страны, ее красоту. Капитан подчеркивал: «Земля — самая плодородная, тучная, изобильная и благодатная во всем мире».
Чрезвычайно благоприятное впечатление на моряков произвели жители страны. Моряки впервые встретились с ними через два дня после прибытия. К берегу, где находилось несколько англичан, приблизилось каноэ с тремя индейцами. Один из них направился к чужеземцам, не проявляя «ни страха, ни колебаний». Попытались разговаривать. Путешественники пригласили индейца осмотреть корабли. Его угостили заморскими блюдами и вином, наделили подарками. Вернувшись к своему каноэ, индеец и его товарищи занялись рыбной ловлей. Через полчаса их суденышко едва не тонуло под тяжестью изобильного улова. Тогда гость моряков направил его к берегу. Здесь он разделил улов на две равные части — для команд обоих кораблей — и, попрощавшись, уплыл вверх по реке.