Тогда мои предки спокойно кинули меня, когда мне исполнилось восемь лет, считая, что я уже взрослая и сама могу о себе позаботиться. Первое время я ждала, когда они приедут домой, надеялась, что мы вместе проведем праздники, даже обижалась, когда они нарушали обещание вернуться "скоро". Это «скоро» могло растянуться на полгода. А потом я привыкла и перестала верить их обещаниям. Просто забила. Они писали мне письма, изредка звонили, делая вид, что им есть дело до своей дочери.
Оставалась только бабуся, которая целыми днями сидит дома, вяжет, раз в месяц уезжая к своей подружке в соседний город. Она то и заменила мне вечно занятых родителей.
Когда автобус остановился у моего дома, уже было довольно темно, причем в основном от туч, а не от наступления ночи. Дождь в Лондоне дело привычное.
Я открыла кованую калитку, безо всякого труда открывшую мне проход, и пошагала по каменной тропинке в дом. Заметно похолодало, точно будет дождь! Вовремя я вернулась.
Особнячок встретил меня привычным молчанием, даже когда я громко хлопнула дверью, закрывая ее. У мамы была идея продать этот «склеп», как она его назвала, на что-нибудь маленькое и уютное. Да, десять жилых комнат на двух этажах многовато для четырех человек. Будь у меня больше друзей, могла бы вечеринки устраивать. Но чего нет – того нет. Мне и Лили хватает.
Я забросила портфель как можно дальше, чтобы не видеть и не вспоминать школу, которую я терпеть не могу. Я вовсе не асоциальна и даже не замкнута в себе и так далее и тому подобное, просто это заведение не приносит никакой пользы кроме скучных занятий, с которыми я справилась бы самостоятельно.
- Привет, душечка, что такая хмурая? – спросила бабуся, смотря свой любимый сериал и жуя картофельные чипсы, как в кинотеатре. Я плюхнулась на ее старый, любимый диванчик, на котором она любила дремать. Он смотрелся крайне экзотично в большом зале, где обычно проводились балы. Так же неуместен был небольшой телевизор, стоящий на деревянном столике. Но бабушку это вовсе не волновало, как и меня. Это мама с папой возмущены нашими вкусами.
- Я просто спать хочу. На географии мне не дали выспаться, вот и все.
Моя голова упала на плечо бабушке, и она провела шершавой сухой рукой по моим светлым волосам.
- В школе не положено спать милая, а вот дома этого никто не запретит.
В кармане затрезвонил мобильник.
- Кроме твоей матери, которая до сих пор думает, что тебе пять, - добавила бабушка и вернулась к просмотру сериала. Надо же, она решила позвонить мне впервые за месяц. Что-то зачастила маман со звонками.
Я цыкнула и, нажав на зеленую кнопочку, поплелась в свою комнату на втором этаже.
- Да, мам, - вместо приветствия сказала я уныло, снимая с себя школьную форму.
- Привет, Джо, как дела? – заворковала она надо мной. - Я слышала, в Лондоне ожидается похолодание, одевайся теплее.
- Да, мам, конечно.
И это фразой я отвечала на каждый ее вопрос, пока к ней кто-то не постучал в дверь, и она резко не сбросила. Как всегда. Интересно, она еще помнит, как я выгляжу?
Странно, что она вообще позвонила не в праздник и не в минуты ее ностальгии по «моему ангелочку», то есть мне.
Нет, я люблю свою маму и знаю, что она тоже, но… не получается у нас нормальных отношений! Я не чувствую себя дочерью, а она матерью. Мы вроде как друзья и все. С бабушкой все совсем иначе. Она с детства занималась мной, воспитывала, мы часто играли на заднем дворе в любое время года, и она читала мне сказки. Эта старушка, можно сказать, восполняла ту родительскую привязанность, которой мне не хватало.
Моя комната была увешена различными фотографиями со всех концов планеты, где побывали мои родители. Обычно, они фотографировали пейзажи и письмами отправляли мне. А когда приезжали, то дарили сувениры, как например эта фигурка сфинкса из Египта или карликовая пальмочка из Турции. В углу сидел Друппи, моя огромная бежевая собака из плюша, в обнимку с медвежонком Линой, которую подарила мне лучшая подруга. Вот и все, что было интересного здесь. Разве еще на стене висели грамоты за призовые места в навигационном кроссе. Я всегда отлично ориентируюсь в пространстве. Вот, пожалуй, мой единственный талант.
А теперь спать!
Я распахнула окно, и тут же в мою комнату залетел ветер, переворачивая все вверх дном, в том числе и бумагу с домашкой. Зато стало намного прохладней, а в холоде я быстрее засыпаю. Я сложила бумажки в стопку и убрала в ящик стола, а окно оставила открытым. По подоконнику застучал дождь.
Я сняла очки, которые совсем меня не красили.Вместо того, чтобы унаследовать от папы феноменальную память, я взяла себе минусовое зрение.
Зарывшись в одеяле в собственной постели, мне стало намного спокойней и легче. Сейчас бы только вздремнуть.
Дождь шел все сильнее и сильнее, барабаня, как сумасшедший, по подоконнику. Ветер завыл по-волчьи, скрипя деревьями и шелуша листья и умирающую осеннюю траву. Небо совсем затянуло темными тучами так, что парочкам, запершимся сегодня в комнате, так и не представится поглядеть на Луну и добавить себе немного романтики.
Сон уже навалился на меня, и я перестала ощущать реальность, как вдруг я услышала взмах крыльев и стук коготков на подоконнике.
Кто здесь?
На моем окне сидел крупный, черный ворон и внимательно наблюдал за мной блестящим черным глазом. Его взгляд изучал меня и оценивал.
Жутковато.
- Ты замерз? – его перья были мокрыми и отливали синим в свете фонаря на улице, - Можешь немного посидеть здесь, если хочешь. Я не буду тебя тревожить.
Я люблю птиц. Ко мне часто в комнату залетают голуби, возможно по ошибке, а может собрать крошки на моем ковре.
Он отреагировал на мои слова, словно понял и встрепенулся, сбрасывая капли с мокрых, черных перьев. Вдруг он замер, как неживой.
И, пронзительно каркнув, бросился на меня.
Я завизжала и соскочила с кровати, когда цепкие когти… не долетели до меня и приземлились в одеяло.
Вступив в схватку с моим покрывалом, ворон захлопал крыльями, поднялся над ним и снова камнем упал вниз.
Птица заметно успокоилась и нырнула клювом в одеяло, достав оттуда маленькую, черную змейку, которая бесчувственным шнурком висела в его клюве.
- Спа… спасибо, - проронила я, и птица, еще раз взглянув на меня, грациозно выпорхнула в окно.
Я попыталась унять дрожь в руках и отдышаться.
Так, я конечно все понимаю – ночные походы по снегу, сонливость, странные ощущения, но гадюка в постели и спасающий меня от нее огромный ворон – ненормально!
Я сошла с ума, точно!
Вот теперь я не усну. Почему это происходит именно со мной? Все обычные девочки по ночам сбегают с парнями на свидания, а я спасаюсь от змей. В последнее время произошло много странностей, но я не могу ни с кем поделиться. Остается только один выход – книги.
Интересно, не разбудила ли я бабушку?
Открыв дверь, я услышала громкий храп с первого этажа и восклицания телевизора:
- О, Хулио, я не могу выйти за тебя замуж, я твоя сестра!
- Не волнуйся, Кончита Антуанетта, мы уедем туда, где об этом никто не узнает!
И так далее и тому подобное. Ба всегда засыпает к самой развязке.
Накинув на плечи теплую кофту, я пошла в нашу старую библиотеку, где мне всегда удается заснуть, если комната этого не позволяет.
По особняку раздавались молнии, отдаваясь эхом и освещая темные коридоры.
Она была большой, примерно в два этажа и занимала всего половину дома. Два этажа старых книг, фолиантов, журналов и газет. Это хранилище знаний оставили прошлые владельцы особняка, не заморачиваясь на счет их транспортировки.
Еще благодаря невероятному количеству люстр, там всегда было светло.
Прокравшись к большой двери библиотеки, я толкнула ее и включила свет. Зал озарился янтарным светом, приглашая войти.
Но сегодня я не собиралась спать здесь. Надо наконец выяснить, что со мной происходит.
Я достала из стола, за которым обычно читаю, толстый журнал, в котором фиксировались названия и местоположения всех книг. Была бы это база данных в компьютере, но чувствую тот, кто составлял этот список лет двести назад, упал бы в обморок от вида телефона или хотя бы радио.