– Доброе утро! Я пришел поговорить о Валентине Песоцкой. Вы были с ней знакомы? – обратился он к двум старичкам, которые стояли отдельно от остальных возле турника.
– С Тинкой? А то! – бодро отреагировал сухопарый старичок в смешной огромной кепке, лихо сдвинутой набок. Он вдруг грязно выругался, так что Лев аж застыл от удивления. – Шалава эта ваша Тинка! С самой школы таскалась, как последняя профура!
– Вы ее с самой школы знали? – быстро нашелся сыщик.
– А то!
Старичок передвинул кепку на другое ухо, стайка старушек поодаль с любопытством прислушивалась к их разговору. Второй старичок кивал, но глаза его смотрели в пустоту впереди себя.
– Все же знают, что Тинка с молодости была оторва, – продолжил старичок. – Она восемь классов кое-как окончила и сразу в полюбовницы пошла, от нас нос воротила, что мы малолетки, а она с начальством местным трется.
– А здесь, в пансионе, у вас с ней какие отношения сложились?
– Шлюха – она и в старости шлюха, так же нос воротила от нас. – Лицо старикашки перекосилось от злобы. – А сама нищенка, ничего от своего женатого любовника не поимела, кроме проблем. За нее родственники платили, я знаю. Я ей предлагал, дуре, ко мне переехать в комнату, а она давай хохотать, что с потрохами нас всех купить может. Курва!
От обиды у пожилого мужчины летели во все стороны капельки слюны, кожа пошла красными пятнами. Кучка зрительниц у тренажеров затихла. На площадке засуетилась медсестра, она оттащила в сторону разбушевавшегося старика и зашептала Льву:
– Извините, вам нельзя с ними разговаривать. Ему плохо, сейчас приступ хватит. Им нельзя волноваться. Идите к входу, пожалуйста.
В дверях показалась директриса в деловом костюме – строгая юбка, скромная блузка. Она нахмурила брови при виде сцены на площадке и, поджав губы, сделала строгое замечание:
– Не стоит общаться с постояльцами пансионата без моего разрешения. Многие из них не отдают отчета своим действиям и словам. Незнакомые люди их пугают и могут спровоцировать на негатив. Следуйте за мной. Все вопросы задавайте мне, пожалуйста.
Лев Иванович прошел следом за женщиной по большому светлому холлу, где уборщица протирала пол между мягкими креслами, расставленными перед телевизором. Заметив его полный любопытства взгляд, женщина пояснила:
– Здесь наши подопечные проводят свободное время. Телевизор, настольные игры, живое общение. Есть также общая столовая, процедурная, медицинский кабинет. Нашим постояльцам ведь требуется ежедневный уход, регулярные осмотры, уколы, массаж и другие манипуляции. Наверху располагаются комнаты.
– У каждого отдельная комната? Сколько стоит содержание в месяц?
– Сумма может варьироваться от тридцати тысяч в месяц до бесконечности, – нахмурилась Светлана Васильевна. – Все очень индивидуально, зависит от состояния гостя. Мы собираем информацию, анализируем медицинскую карту и потом уже предлагаем пакет услуг.
Она распахнула светлую дверь и пригласила Гурова в небольшой кабинет. Лев Иванович устроился в удобном кресле для посетителей, а женщина заняла место за столом.
– Итак, слушаю. Что вы хотели узнать?
– В вашем пансионате недавно умерла Песоцкая Валентина.
Лев внимательно наблюдал за мимикой директрисы, но та явно привыкла к смерти своих постояльцев, на ее лице не дрогнул ни один мускул.
– Мне хотелось бы узнать подробности, как это произошло, кто обнаружил тело и кто забрал потом вещи.
Лев Иванович пока даже для себя не мог сформулировать, что именно он хочет найти в доме престарелых. Он действовал так, как привык в своей профессиональной деятельности – медленно и методично устанавливая все факты, каждую деталь.
Директриса раскрыла пластиковую папку, но заглядывать туда не стала. От Гурова не укрылось, что она практически наизусть знает содержимое и отвечает на его вопросы без запинки.
– В 7.30 утра медсестра пришла будить Валентину Митрофановну, как обычно это делается у нас. Та не отреагировала. Вызвали врача, он констатировал смерть. Это было в 7.43. Мы вызвали «Скорую» и полицию, как положено по регламенту. Никаких разбросанных вещей, рвоты или травм не было.