Наутро следующего дня генерала Унгерна вывезли на грузовике за город и расстреляли. До самого конца жизни Унгерн оставался спокойным и смерть принял как храбрый солдат и буддист, веря, что смерть его — переход в лучшее состояние.
В Шанхае пришлось видеть фотографию, на которой были сняты трое лам. Один старый лама благообразный, почтенный. Это, как мне объяснили, настоятель одного из наиболее почитаемых монастырей где-то в Бирме. Другой — противоположность — маленький ламенок, так лет 15–17. Посередине высокий, худой лама лет 42–45 и до поразительности похож на Р. Ф. Сарыл-гун-хурэа. Молодой ламенок, типа “завки” (половинки), якобы является сыном генерала Унгерна от брака его с китайской принцессой.
Легенда говорит, что высшие ламы Монголии не остались безучастными к судьбе бога войны. Они следили за его жизнью и, когда его привезли в Новосибирск, то, зная заранее, что его там расстреляют, они купили алтайских шаманов, чтобы они теплое, еще не подвергнутое разрушению тело бога войны вывезли в горы, где их ожидали искуснейшие да-ламы. Они оживили его, залечили раны и через Тибет доставили в один из почитаемых и стариннейших монастырей в Бирме, куда был перевезен и сын генерала Унгерна из Пекина.
По существу легенды ничего не могу сказать. Но на фотографии, несомненно, подлинный Унгерн. Если это — искусная инсценировка фотографа, по чьему-то заданию, то ее нужно признать весьма удачной.
Не допускаю мысли, чтобы Новосибирское ГПУ, расстреливая генерала Унгерна, было так наивно, что не убедилось в его смерти и глубоко и, пожалуй, скрытно не закопало бы его тело. Слишком ответственная на них была возложена задача. Тем не менее, факт с фотографией остается фактом. Судя по времени, когда я видел фотографию (1937 г.), его сыну — если он был и есть — могло быть примерно 16–17 лет.
Баронесса Е. П. Сарыл-гун-хурэ, внесенная в фамильную биографию (изд. 1940 г., Рига), вероятно, жива и, повидав ее, можно было бы пролить свет на легенду, но ни обстоятельства, ни средства не позволили этого сделать. Говорят, что она живет при дворе императора Пу-И в Чанчуне, на вдовьем положении.
Судьба русских семей, бежавших из Урги 3 или 4 июля ушли из Урги последние тыловые унгерновские части. Никто не подумал о судьбе тех русских, коим не улыбалось попасть в руки большевиков. Даже не позаботились о семьях своих офицеров, оставленных на произвол судьбы. Когда до Урги дошли сведения, что Карнаковку на Иро заняла Кубанская красная дивизия, то в ночь с 4 на 5 июля началось бегство из Урги.
Более просто думающие побежали из Урги по пути на Хайлар и все благополучно до него добрались. Большая же группа “высокомыслящих” решила двигать через Гоби на Калган. По пути длинному и трудному. Эту группу возглавлял барон П. А. Витте. В нее входили семья И. А. Лаврова — 2 человека, В. Ф. Торновской — 3 человека, барона Тизенгаузена — 2 человека, А. И. Заплавного — 2 человека, Попова — 2 человека и еще несколько человек, а всего насчитывалось до 20 душ обоего пола и разных возрастов, от 5 до 50 лет. Группа барона Витте пошла южными путями но, когда отъехала от Урги верст на 70–80, получены были сведения, что китайцы если и не убьют русских, то не пропустят в Калган. Тогда на совете было решено остановиться в верховьях р. Орхона, где много леса, воды, хорошие пастбища, вырыть землянки и перезимовать, дожидаясь лучшего времени. Но спокойно жить не давали мелкие вооруженные монгольские отряды, зараженные большевистскими идеями и способами расправы с белыми.
Группа П. А. Витте начала кочевать с места на место, спасаясь от монгольских банд. Так она прокочевала весь июль и август. Еще в начале похода отделился зять барона Фитингофа, Борис Волков, и прибыл в Харбин. От него я и узнал о печальной судьбе своей семьи. Заплавный и Попов также отделились, прибыли в Ургу на милость красных.
В начале сентября месяца большая группа красных монгол арестовала всех русских белых группы барона Витте, обобрала их и доставила в Ургу. В Урге главным комиссаром оказался некий Васильев. Нужно сказать правду, что он не был особенно свирепым и старался действовать в рамках законности. Никого из задержанных не посадил в тюрьму. Через несколько дней семьи И. А. Лаврова, баронов Витте, Тизенгаузена и Лисовского отправили в Троицкосавск, предоставив им льготу ехать в собственных экипажах и лошадях под охраной.