— История гласит, что Церковь Эмбиню в те времена была куда сильнее, чем сейчас. Если он выиграет, то это избавит нас от необходимости бороться с ней. В этом случае, наши войска, которые мы сейчас подготовим, отправятся войной на север.
— Вы имеете ввиду…
— Разрушить и покорить Королевство Арпен.
После того, как Империя Хэйвен захватила Центральный Континент, у них не осталось ни одного конкурента, за исключением севера. Тогда бы они стали полными хозяевами всего континента.
Независимо от того, как будет развиваться приключение Виида, Лефей и Империя Хэйвен готовились извлечь из этого свою собственную выгоду.
«Я просто боюсь, что…»
Однако, Лефей так и не сказал лордам, что же его страшит.
Виид проходил невыполнимое задание без малейших шансов на успех. Это была объективная оценка, даже с учетом всех его способностей. Правда, если задание будет провалено — то Империя Хэйвен окажется в более худшем положении.
«Задание Виида… Я уже в курсе того, что история может измениться из-за разрушения городов в прошлом. Если задание будет провалено — то это станет основой для резкого скачка вверх и без того немалой мощи Церкви Эмбиню»
Исторически так сложилось, что между Северным Континентом и Центральным был определенный разрыв. И если Церковь Эмбиню полностью опустошит Центральный Континент, то север при этом останется не тронутым. И если Виид не сделает все возможное для того, чтобы выиграть свой бой — то Империю Хэйвен ждут серьезные побочные эффекты.
«Что делать, если он вздумает намеренно…»
Руки Лефея дрожали от одной этой мысли.
Виид смотрел, как порождения зла сыпятся прямо с неба.
— Монстры падают вниз, словно дождь!
Ведьмы открыли Врата Ада!
Адские демоны огромной силы не могли пройти через них, но целые толпы тварей поменьше прямо таки перли через них в мир людей.
Мир внезапно будто потемнел, ведь от обилия такого количества падающих монстров создавалось впечатление, что идет сильнейший черный ливень.
— -------------------
— На Равнинах Дулмор были открыты Врата Ада.
Серьезная проблема нагрянула на Версальский Континент.
Ведьма по имени Пэчет является опаснейшим существом.
Она владеет всеми видами черной магии и дьявольскими приемами, а так же обладает способностью создавать новых тварей с помощью своих жестоких экспериментов.
Она создала врата, соединенные с «Адским Кольцом». Монстры будут продолжать проникать в этот мир, пока не уничтожить саму ведьму и не снять с ее пальца «Адское Кольцо».
Если врата будут открыты в течение продолжительно срока, появится существенная опасность для всего человеческого мира.
Поле боя наполнено тяжелым страхом и боевой дух воинов снизился на 60 %.
Если врата будут открыты в течение продолжительного срока, то люди со слабой волей лишатся своего рассудка.
Эффекты веры временно снижены.
Эффективность черной магии на Равнинах Дулмор увеличилась.
— -------------------
Солдаты буквально замерли в шоке, увидев как открылись Адские Врата и низвергли из себя толпы демонов. Монстры падали на землю и бросались на ближайших к ним воинов.
— Куууех! Куууех!
Жирная туша демоноподобного создания пожирала все, что попадалось у нее на пути, включая даже деревья, траву и камни. Подергиваясь из стороны в сторону, туша подползла к солдату и в один присест проглотила целый взвод.
Демоны доставали свои зазубренные ножи и двигались к солдатам. Для них это был настоящий шведский стол, на котором роль блюд играла человечина.
Перед боем Виид верил в свои силы и навыки, которые он получил благодаря заданию «Взлет Нодюлля».
«Это задание… Все что мне остается — это сражаться. Насколько это будет трудно я не знаю, но здесь нет места компромиссам или уступкам»
Ранее Виид охотно продолжал выполнение этого задания, не переживая по поводу того, что не справится с большим количеством врагов. Но на этот раз в его голове появились сомнения.
Ему совершенно не везло, а уровень сложности рос будто в геометрической прогрессии.
«Вот как все обернулось… Мне определенно не стоит покупать лотерейные билеты. Выигрыш мне не светит, даже если я буду покупать их каждый день всю свою оставшуюся жизнь»
Но ему нужно было оставаться бдительным и сосредоточенным до самого конца. Такая уж у него была жизнь, — с отсутствием чувства покоя и безмятежности.