Люди в Королевской Дороге также проявляли интерес к творчеству.
Финальной секретной техникой ваяния было Ваяние Времени, а Музей Времени являлся подобным драгоценному камню навыком.
Как только течение времени было бы остановлено, стало бы возможно воплотить несметное количество творческих идей.
— Для привлечения людей этой техники, разумеется, будет достаточно. Больше не нужно будет никаких дополнительных навыков.
Виид сел на Ледяного Дракона.
— Вперёд. Пора хорошенько поиграть.
— Куо-о-о-о-о-о-ох.
Виид и Ледяной Дракон взлетели в небо над Пухольским Аквапарком.
Когда они наслаждались неторопливым парением, за ними наблюдала толпа людей.
— Там Виид-ним.
— Но почему? Что он делает?
Авианам стало любопытно, и они начали сопровождать Ледяного Дракона издалека.
Чирп-чирп-чирп!
Над Пухольским Аквапарком собрались разом Виид, Ледяной Дракон и 100 000 авианов.
Свободный полёт в небесах. Быстрый полёт с помощью крыльев не был очень уж труден. Здесь не было никакой надобности в сложных вычислениях, и они просто наслаждались свободой. Когда авианы становились голодны, они могли снизиться до земли и наесться червями или зерном.
— Я привлёк много внимания.
Виид многому научился от наблюдения за политиками по телевизору.
Независимо от того, насколько хорош был политик, это не имело никакого значения, если люди об этом не знали. С другой стороны, антипатия к плохому политику с долей вероятности вызывала большие скандалы.
— Давай взлетим повыше ради рекламы, Ледяной Дракон!
— Куо-о-о-о-о-о-ох.
Ледяной Дракон взревел и стал подниматься вертикально вверх.
Ледяной Дракон с Виидом на спине пронзил облака. Авианы отстали, так как на такой высоте следовать за ними было трудно, и Виид посмотрел на земли севера, расположенные далёко внизу.
Этому чистому миру было неведомо загрязнение воздуха, поэтому зрелище протянувшихся перед ним десятков километров земель было действительно потрясающим.
Реки, равнины и горы смешались между собой, в то время как цветы и деревья добавили им цве́та. Это было похоже на прекрасную картину.
— Когда я впервые приехал на север, я увидел белую заснеженную область. Слава Богу, теперь всё изменилось.
Виид на миг вспомнил прошлое.
После прибытия на север по квесту, он испытывал лишения. Он выполнял квест в деревне Море в одиночку, хотя в Долине Смерти его сопровождали Союн и Альверон.
— В то время я был счастлив, просто вырезая небольшие статуэтки.
Несмотря на множество недостатков в прошлом по сравнению с его нынешним положением дел, он не мог не испытать чувства ностальгии. Но конечно, у него не было желания вернуться к тем дням.
— Пора начинать.
Виид использовал Ваяние Природы для создания дождевых облаков.
— Он ваяет облака.
— Если пойдёт дождь, будет здорово.
К настоящему времени, толпе на земле были уже знакомы его методы ваяния.
Лучший художник континента Петров.
Он смотрел на небо в числе толпы других игроков, находящихся в Пухольском Аквапарке.
— Дождь — не такое уж и грандиозное мероприятие.
Он признал Виида, как брата Юрин, но отнюдь не перестал гордиться своей профессией художника.
— Пейзаж сырости. Лучше бы он стал кузнецом вместо скульптора.
Гном Фабио также прибыл в Пухольский Аквапарк — он желал поработать с гелием.
— Как и ожидалось от Виида-нима. Если бы он стал президентом Южной Кореи, он бы продал свою страну за несколько минут.
Манауэ был здесь с другими торговцами из Торговой компании Манауэ.
Они были заняты, преумножая свои деньги за счёт аквапарка, но деньги, которые они могли заработать, зависели от результата сегодняшней работы.
— Чви чвик. Какая странная атмосфера.
Орк Сиичви и Второй Меч смотрели на небо.
— Несомненно, я посмотрю на то, что сегодня будет делать младший.
— Чвик. Я тоже с нетерпением этого жду.
Сиичви была довольна своим сильным парнем.
«Меня поймёт только тот, кто знает истинное очарование мужчины».
Второй Меч не был красив. Но у него было надёжное тело. Твёрдые бицепсы, живот и бедра.
Она была девушкой из элитной семьи и заработала степень доктора философии в университете Соединенных Штатов, в то время как у Второй Меча не было высшего образования. Но от этого Джун Ил-хун нравился ей ещё больше.
В тот день, когда она представила Джун Ил-хуна своим родителям, произошёл один случай.
— Мам, помнишь ты хотела избавиться от камней в своём саду?
— М-м, да, точно. Но они слишком большие, так что, видимо, мне придётся заказывать погрузчик.
Джун Ил-хун, жевавший в это время яблоко, поднял голову.
— Вы говорите о тех камнях, которые стоят в вашем дворе?
— М-м, да.
— На вид они приблизительно по 120 кг. Хотите, я перенесу их?
Её семья смотрела, как Джун Ил-хун вышел во двор.
После осмотра одного из камней, он высказал им своё мнение.
— К-кунг!
Джун Ил-хун обхватил камень обеими руками и напряг мускулы.
Камень, который, казалось, не сдвигался с места, медленно поднялся до высоты его грудной клетки.
— Я поставлю его в угол.
Ча Юн-хи и её родители с открытыми ртами смотрели, как Джун Ил-хун идёт с камнем в руках.
Куа-а-анг!
Звук от упавшего камня был далеко не шуточным.
— Аха-ха.
Ча Юн-хи нервно засмеялась.
Её молчаливый отец, являющийся академиком, наконец, произнёс.
— Двор стал красив и просторен.
— У вас дом на природе. Я жил в городе, поэтому восхищён здесь находиться.
Джун Ил-хун заметил, что их дом отапливается дровами.
— А зимой вы используете дубовые дрова?
— Кхм-кхм, да.
Отец Ча Юн-хи был уважаемым профессором университета, но его голос был очень вежлив.
Зимой им требовался 15-тонный грузовик, полный дров.
— В таком случае, должно быть, вам трудно расколоть всё это.
— Точно. Поленья тяжелы и крепки, поэтому я не могу колоть их ежедневно.
— Я сделаю это, раз уж я здесь.
— Ну разве так можно? Просто оставьте их. Я займусь ими позже.
Мать Ча Юн-хи засмеялась и сказала.
— Оставьте их. Наша бензопила, оказывается, сломана.
— Бензопила?
В последнее время для получения дров было популярно использовать бензопилы.
Джун Ил-хун увидел в углу ржавый топор.
— Его будет достаточно.
— А?
Джун Ил-хун взял топор и ударил по дубовому полену.
Дже-еок!
Дубовое полено было ровно расколото, словно арбуз.
— Это будет забавно, так как на это уйдёт некоторое время. Это будет моей разминкой после еды.
Джун Ил-хун продолжал размахивать топором.
Куча колотых дров росла.
10 минут, 20 минут, 30 минут — когда Джун Ил-хун без каких-либо признаков усталости махал топором, его мышцы на руках выделялись особенно сильно.
— Ах…
Глаза Ча Юн-хи и её матери были переполнены восхищения.
Это было зрелище, от которого не смогла бы отвести взгляд ни одна женщина района.
— Кажется, что я получила хорошего… зятя.
— Ты тоже так считаешь?