Лязг!
Оружие снова лязгнуло. Сильные ударные волны пронзили их обоих. Они одновременно отступили и отдалились друг от друга.
Хан Сяо посмотрел на Лезвие Небесной Кары в своих руках. На лезвии было несколько трещин.
Однако с Лезвием Небесной Кары был смешан Сплав Блэкстара девятого поколения. Хотя его прочность была не так высока, как у материала, изобретенного Механической Империей, он обладал некоторыми чертами Хан Сяо, поэтому скорость его восстановления была выше по сравнению с противником, и прочность Лезвия Небесной Кары со временем восстановится.
С момента прибытия Хан Сяо прошло не так уж много времени, но из-за того, насколько быстрыми они оба были, они уже сражались на протяжении десятков тысяч раундов.
— Ты действительно волшебный человек. Когда кто-то думает, что изучил тебя досконально, ты всегда преподносишь еще больше сюрпризов.
Электронные глаза Мэнисона блеснули. Он посмотрел вниз и осмотрел свое снаряжение. У него было довольно сложное чувство.
Поглощающая энергию броня класса универсального сокровища, которую он построил на основе Бессмертного Тела Блэкстара, уже была сильно повреждена. Не говоря уже о том, что это оборудование не было доведено до совершенства, атаки Блэкстара были намного сильнее, чем раньше, что уже выходило за пределы этого оборудования.
Кроме того, каждый раз, когда Блэкстар использовал что-либо с суффиксом «Гетта», он преследовал его по частному каналу.
Мэнисон вел счет. До сих пор Блэкстар использовал его в общей сложности двадцать семь раз, все с разными именами и разными способами атаки. Даже с теми знаниями, которые у него были, он все еще чувствовал, что эта технология была довольно интересной.
Повреждение Механического Божества не было проблемой, так как его можно было исправить, поглощая механических солдат. Однако часть повреждений проникла в Механическое Божество и приземлилась на его носителе в ядре Механического Божества, в результате чего прочность носителя довольно сильно упала. У аватара Мэнисона явно не было Бессмертного Тела, так что все будет кончено, как только он будет разбит.
— Ты не сможешь оправдать свои высокомерные слова. Как насчет того, чтобы показать мне, что у тебя на самом деле есть, если ты хочешь забрать у меня Янтарь Пространства и Времени?
Хан Сяо провел рукой по лезвию Лезвия Небесной Кары, быстро заделывая трещины, и улыбнулся старику Мэнисону.
— …Мы Виртуальные Механики, но твой боевой метод больше похож на боевой костюм… гм, Механика Вооружения. Ты выбрал неверный путь, малыш, — холодно сказал Мэнисон.
— Разве имеет значение, умею ли я драться? — Хан Сяо поднял брови.
— Ты прав. Нет никаких ограничений на саму силу. Умение сражаться важнее всего остального… Вот почему я собираюсь показать тебе истинную силу Виртуального Механика.
Мэнисон поднял руку и указал трезубцем на световые ворота армейского ящика вторичного измерения.
В следующее мгновение световые врата дрогнули, и оттуда вылетела большая группа специальных механических солдат. Это был его фирменный ход — Механическая Империя, специальные механические солдаты, созданные с помощью ИИ.
Однако больше всего привлекала внимание не Механическая Империя, а три человека перед ней. Их энергетическое присутствие Суперов выше класса А вообще не было сдержано, как три Неподвижные Звезды в чувствах Хан Сяо.
Хан Сяо оглянулся. Эти три индивидуума принадлежали к разным расам, и их биологическая плоть была смешана с механическими устройствами. Это был явно высокоразвитый механический протез.
Сложные механизмы покрывали все их тела. Большая часть их кожи была превращена в специальный сплав, а их лица были превращены в металлические маски, полностью убрав их прошлые облики, показывая только их модифицированные электронные глаза, которые светились красным светом.
— Значит, это и есть Каратели… — Хан Сяо прищурился.
Каратели были последним козырем старика Мэнисона. Используя высокоразвитую биологическую инженерию и механическую технологию протезирования, он модифицировал живых Суперов в мощное боевое оружие.
Органы этих Карателей тоже будут модифицированы, особенно мозг. С помощью механической технологии он смоделировал биологические ткани и превратил их разум в нечто, что можно было искусственно читать и писать, изменив их фундаментальную логику.