Аарин теряет свое терпение, бесится при виде такой рожи, встает на ноги и идет к раскрытому окну. Бефор меняется в лице и испуганно умоляет:
— Нет, не закрывай! Нет! Прошу, нет! — он даже тянет руку, чтобы остановить, но не успевает ее схватить. Аарин припеваючи подходит к столу и тянет руку к оконной ручке, но…не дотягивается. Она пытается встать на одну ногу, наклониться, вытянутся всем телом, но ничего не помогает. Ручки короткие. Бефор успокаивается:
— Неудачница.
— Слабак! — откликается Аарин и резко поворачивает голову. В комнате еще не теплеет, но она ощущает мягкое и пушистое тепло, просто взглянув на него. Бефор простодушно и нежно улыбается ей, чувствуя приятную ностальгию. Все-таки Аарин и есть Аарин. Такая же, как и всегда.
Она смущается от его улыбки, своих эмоций и лезет на стол, чтобы как можно быстрее закрыть окно и выйти отсюда. Аарин начинает слезать. И как только ее ботинки дотрагиваются до пола, то она слышит его решительный голос:
— Давай дружить.
— Мы уже друзья, не так ли?
Аарин не оборачивается и торопливо убегает, не забыв свой рюкзак. Бефор мимолетно видит ее глупую улыбочку и теряет силуэт за стеной в коридоре. От нее остались лишь след ее рыжих волос и булочка с мясом, которую он обнаружил на столе.
Бефор удовлетворительно закрывает глаза и обещает себе, что Аарин обязательно вспомнит его…
Глава двенадцатая
— Ты ежедневно заходишь сюда, — говорит она.
— Ты тоже, — говорит он.
Как только Бефор начал ходить, он уделяет этому месту два часа раздумий, пролетающие так же быстро, как кричащие сверху птицы. Место, где предательски цветут сорняки на голой земле, свет неба не проникает сквозь густые кроны деревьев и пахнет хвоей. Ветер дует в камни и в железные невысокие заборы, о которых можно споткнуться и провалиться во тьму. Каждый по-своему ощущает себя здесь. Бефор же ощущает лишь этот немой до ужаса лес.
— Я присматриваю за этим местом, — говорит она.
— А я чувствую вину перед ними, — говорит он.
Бефор перемещает свои зрачки с могильных плит в сторону и видит ее в профиль. Астарта вдумчиво читает имена учеников, погибших на второй волне Тьмы, и ее лицо выражает лишь скорбь и мрачность. Наверно таким и должен быть могильщик.
— Думаешь, я смог бы их спасти? — спрашивает он.
— Не знаю, — сухо пожимает плечами она. — Но виноват тут точно не ты.
Бефор осмеливается посмотреть на остальные могилы и поминальные каменные стены, где выцарапаны имена. Теперь он чувствует себя виноватым и за всех погибших за 10 лет существования этой Академии. От большого количества умерших у Бефора кружится голова и он возвращает свои голубые глаза к Астарте. Она заканчивает читать оставшиеся имена и подходит к нему. Бефор застывает на месте, стараясь не обращать внимание на помутнения в глазах и легкое головокружение.
— Как твоя нога?
— Срастается потихоньку с протезом и немного ноет, когда бегаю, — Бефор жмурится и ждет, когда придет в норму. Она все это видит, но ничего не делает и просто смотрит на него дальше. Бефор успокаивается при мысли, что для нее видеть такое — привычное дело, и поэтому он тоже привыкнет к этому.
— Со временем боль уйдет. По себе знаю.
Бефор искренне удивляется.
— У тебя тоже есть протез?
Астарта молчаливо размышляет, стоит ли ему показывать свой скрытый секрет. Но чем больше она так закрыто, загадочно и пугающе себя ведет, тем быстрее мрачность вокруг нее передается к Бефору и тот нервничает. Руки прячутся в кармане. Редко пролетающий здесь ветерок шевелит его волосы, и он пытается найти направление потока воздуха, периодически поглядывая на нее. Астарта вздыхает и стягивает с правой руки длинную черную перчатку до плеч. Одна рука сжимает снятую перчатку, а у другой все предплечье до кончиков пальцев оказывается мраморным. Она быстро шевелит неживыми пальцами и плавно управляет всей рукой как настоящей. Бефор восхищается:
— А кто научил тебя делать протезы?
— Бывший могильник. Но это всего лишь хобби.
–
Они бегают всё утро. Бефор устало плюхается на скамейку, выдыхая свой собственный горячий воздух. Аарин, тяжело дыша, наваливается рядом. Оба, красные и изможденные, лежат на бесспиновой скамейке посреди коридора и отдыхают. Мимо проходят ученики, то ли шушукаются, то ли посмеиваются.
— Ты совершенно ничего не помнишь! — огорченно возмущается Бефор и переводит дыхание. Прямо в лицо светит луч солнца, которое вышло только вчера и никак не хочет уходить. Аарин жмурится, а Бефор прикрывает глаза тыльной стороной горячей руки. Наступает солнечный и обычный для этой местности конец осени.