— Конечно не вспомнила, — грубо буркнула сквозь одышку она, переставая жмурится при исчезании луча, — побежал он блин с протезом ноги!
— Ты меня реально взбесила. Мы уже шесть дней одно и тоже проходим. Прогресса нет. Ты абсолютно ничего не помнишь.
Аарин раздраженно фыркает.
— Почему ты такой упрямый? Не понимаю…
— Это нечестно! — обиженно заявляет он, убирая от лица руку и поворачивая голову в ее сторону.
— Вот как? — Она тоже оглядывается на него и их взгляды встречаются. Даже если Бефор все еще нуждается в глубоком дыхании, он перестает дышать и следит за состоянием ее огненно-рыжих глаз. Туман проникает в роговицу, унося ее куда-то далеко от этого места. Бефор тоже уходит туда с головой, вместе с ней.
Гладь чистой поверхности рябит от их тел, плавающих в чистейшей воде. Такой нежный голубой мир, которого затмевает взгляд. Его и ее. Нежнейше-обволакивающая жидкость охлаждает, но жар овладевает ими и внутри что-то сладко сжимается. И чем больше сладкого чувства, тем больше им не хватает воздуха, и разум растворяется. Никого вокруг нет. Только вдвоем.
Их пальцы ищут друг друга и сплетаются. Ее глаза моргают от наплывших знакомых ощущений, и она пытается очнутся. Часто моргая, она рушит привиденный мир. Окружение начинает распадаться на пазлы и утопать в помутневшей воде. Бефор крепко сжимает их пальцы и только потом, со вздохом, позволяет до конца рухнуть голубому миру.
— Я тебя когда-то так держала, да?
Бефор взволнованно кивает головой.
— Ты помнишь, как толпа учеников на Дне Дис Корда затянула тебя и я пытался тебя найти?
— Поверю тебе на слово, — Аарин скверно морщится. Терпение Бефора лопается, а белоснежные брови дергаются от нарастающего гнева, приближаясь к переносице. Аарин пугается не на шутку и с тревогой говорит:
— Надеюсь у нас и правда были дружеские отношения. Иначе получится, что я предаю Дис Корда.
Бефор сердито выдергивает руку и поднимается со скамейки. Ему надоело пытаться вернуть ей потерянную память, а потом сразу выслушивать про беспокойства о Дис Корде. Аарин с недоумением поднимается за ним. Проходящие мимо ученики обходят их, чувствуя напряженную атмосферу, витающую около них.
— Почему ты любишь того, кто умер год назад? — спрашивает рассерженный Бефор с досадой в голосе. — Ты даже в глаза его не видела и знаешь его только по словам других! Скорее всего это простое восхищение, которое ты назвала любовью!
— Не смей очернять мои чувства к нему! Это самая что ни на есть настоящая любовь, и я ни за что не забуду Дис Корда. Он там, — она хватается за свою светлую футболку, — живет в моем сердце!
Заинтересованные данным ученики собираются около них и слушают слова, полные сильных чувств и эмоций. Но Бефор и Аарин так заняты выяснением отношений, что совсем не замечают собравшуюся в кружок и утихшую толпу. Из окна, с открытой шторкой, снова появляется солнечный свет, который освещает их силуэты золотым сиянием.
Его кулаки сжимаются до побеления костяшек, а глаза кричат о сожалении.
— Разве тебе не грустно от того, что ты не можешь его больше увидеть? Ты никогда не сможешь его потрогать и услышать голос любимого. Неужели ты хочешь жить с такой безнадежной любовью, приносящей лишь страдания?
Ее рука беспомощно и безжизненно опускается вместе с головой.
— Да, это больно. Иногда мне правда не хватает его. Мои драгоценные чувства, все что есть у меня…
— Тогда забудь его!
— Нет! — вскрикивает она и задыхается от горьких чувств, терзающие горло и вырывающиеся из глаз. — Без этих драгоценных чувств я совсем пуста! У меня ничего нет, кроме любви. Я лишь неуклюжая неудачница, которая может все рушить и доставлять всем хлопот. Не отнимай у меня то, что мне очень дорого!
Бефор не мог отвести от нее взгляда, не заметить красный носик и смириться с этим. Аарин шмыгает, вытирая покрасневшие глаза от наплывших слез. Свет, из незакрытого шторками окна, тускнеет и в итоге исчезает, трагично затемняя помещение.
Кто-то начинает хлопать, и по толпе волной раскатываются аплодисменты. Эти двое изумленно оборачиваются на хлопки и стоят в шоковом состоянии, осматривая всех присутствующих. Смутившаяся Аарин отводит глаза, вся сжимаясь. Из-за приятного внимания она мысленно радуется и робко улыбается. Это похоже на театр. Безликие зрители-куклы смотрят на человеческий спектакль и восхищаются такими живыми актерами. Остается только поклониться, но все это уже не важно. Ее глубокие чувства слышат и принимают — ее признают.