Бефор вспоминает про ее амнезию и злиться на нее и на себя. Она не помнит только его, он ведь в этом виноват. Если бы он был сильнее, то обязательно бы ее спас.
Он так и остается слабым и наверняка уже начинает чахнуть. Волосы тускнеют, руки слабеют, а нога до сих пор ноет от непривычного протеза. Как же это можно исправить?
— С черными очками тебе идет больше, — расстраивается Бефор, понурив голову. Аарин удивленно дотрагивается пальчиками до возможной области нахождения очков на лице, потом убирает руку и решительно для себя кивает. Оливьер усмехается:
— Я конечно не хочу мешать вам, но вы должны помочь мне до окончания экскурсии.
Бефор оживляется и становится бодрячком. Он должен помочь ему, и возможно что-то изменится к лучшему.
— Хорошо, но в любом случае нам нужно идти на стадион.
Безветренная местность, на которую они пришли, сплошь покрыта зеленой и ненастоящей травой. Стадион весь блестит под жаркими лучами солнца. Небо усеяно пушистыми зимними облаками.
— Значит у тебя проблемы в превращении? — сопя от жары, Аарин встает на середину поля в самое пекло. — Уф…жара какая…
К обеду зимнее солнце беспощадно ко всем.
— Если честно, то превращаться я умею. А вот применять свою силу не могу, — Оливьер говорит громко и уверенно, будто он сдает отчет какому-то начальнику. Аарин хочет похвастаться и найти решение проблемы, но лишь расстраивается:
— Тогда я здесь совершенно бесполезна. Не буду вам мешать, — она зевает и уходит с жаркого стадиона, потирая свой лоб под рыжей челкой. Бефор не останавливает ее. Оливьер выглядит непонимающим.
— Аарин не сможет тебе ничем помочь, так как не может по собственной воле превратиться в оборотня, — поясняет Бефор, отходя от Оливьера. — Может для начала превратишься?
Оно кивает и ставит руку на плечо, в ту же секунду обращаясь в черно-красного лиса адского происхождения. Бефор даже вспоминает Дайти, который может превратиться в страшного оборотня-пса из преисподней. Только у Оливьера хвост гуще, уши длиннее, тело стройнее, а красиво-изогнутые глаза намного уже. Лисище встает перед Бефором, от чего воздух все горячее. У громадного зверя движется лишь его переливающаяся на свету аура, якобы огонь, вырвавшийся из черного пламени ада.
— Огонь, да? — тихо бормочет себе под нос Бефор и громко приказывает. — Попробуй попрыгать на месте.
— Вот так? — Он подпрыгивает на четырех лапах и взлетает на полтора метра вверх, мягко приземляясь на искусственную траву. Ничего не происходит. Бефор хмурится, задумчиво прикрывая рот ладонью. Он представляет, что превращается в белоснежного волка с помощью метки на животе и хочет заморозить часть несуществующего дерева.
— Эй, ничего не происходит! — Оливьер продолжает легко и высоко прыгать, только по разному: два раза подряд, пять раз подряд, поочередно то на передних, то на задних лапах, в разные стороны. Никакого результата. Оливьер недовольно.
— Подожди! — отвлекается на него Бефор, раздраженно дернувшись. Что-то пробурчав тихо, он продолжает представлять свои ощущения и проживать их снова и снова, пока не поймет, что он для этого делает. Сначала он погружается в собственный темный мир и сосредотачивается на самом себе. Появляются слова и их смысл, ассоциации с красочными изображениями. Память открывает свои двери, большой волной накрывая его своими же воспоминаниями и светясь в тьме сознания. И вот он думает о своей беленькой метке в виде замысловатых палочек, похожих на иероглифы и находящихся на животе. Неосознанный глубокий вдох и выдох. Короткая тишина.
— Так вот какие волки…
Бефор слышит голос Оливьера и открывает глаза, оказываясь в фиолетовом мире. Он и сам не заметил, как дотронулся до живота и превратился в белоснежного волка. Его полупрозрачная и маленькая аура еле извивается под сине-фиолетовыми волнами перед глазами. Давненько он не превращался.
— Подумай о своей силе и подпрыгни еще раз, — Бефор немного задыхается от неприятной жары палящего солнца.
Оливьер смотрит на него алыми глазами как на последнего дурака:
— Слушай, я всегда думаю о своей неизвестной силе, когда превращаюсь. Иначе я не смогло бы стать лисом.
— Тогда думай об огне, — Бефор уже теряет терпение и говорит на возмущенном тоне. Учить кого-то вроде лиса оказывается намного труднее. Их учения в Академиях существенно различаются, но азы те же. Просто Волки лучше всего атакуют, а лисы отлично обороняются. А кролики знают толк в бегстве…
Оливьер молча стоит, переминаясь с ноги на ногу, представляя то, что просит Бефор. Оно концентрируется на ногах, закрывая глаза и немного расслабляясь всем телом. А потом резко прыгает на целых два метра и приземляется с грохотом! Звук чего-то взрывающего звучит сверху. Бефор и Оливьер задирают свои морды.