– А чего ж! – после краткого раздумья ответил Худион. – Смогу, пожалуй.
Седоволосый Микко не стал удерживать новгородцев, провожатых не дал, зато щедро снабдил отряд Василия вяленой рыбой и олениной.
Ратники шли сначала по тропе лесом. Перейдя реку, стали подниматься в гору. Утреннее солнце окрасило верхушки кедров розоватым цветом. Снег похрустывал под лыжами. Западный склон горы был укрыт голубоватой тенью.
Поднявшись на вершину, ратники осмотрелись.
Вдали синие горы сливались с бледно-голубым небом. Внизу между лесов и скал змеилась река. Далеко на севере чернели густые леса на сколько хватало глаз.
– Простор какой, – улыбнулся Василий и снял шапку.
Спуск с горы занял больше времени, чем подъем. Ратники проваливались в глубокий снег, продираясь сквозь бурелом и заросли кедрового стланика. В седловине между двумя горами приютилось озерцо, круглое, как блин. На ослепительно-белом, искрящемся снегу были отчетливо видны огромные следы босого человека. Не заметить их было невозможно.
Ратники остановились, сгрудились кучкой.
– Во, прошагал детина! – изумился кто-то, измеряя ширину шага древком копья.
– Недавно прошел, – определил Худион, – меньше часа назад.
– На ловца и зверь бежит, – усмехнулся Фома и подмигнул Василию.
– В погоню! – приказал Василий. И первым устремился по следу таинственного великана.
До полудня ратники шли без передышки, изнемогая и обливаясь потом.
След огромных ступней уводил сначала по склону горы к лысой вершине, далее вел по ее гребню и скрывался в ельнике на другом склоне.
Продравшись сквозь ельник, новгородцы обнаружили в расселине у подножия скалы лежанку из сухих листьев и мха.
– Вот где, стало быть, великанище ночки коротает.
– По-звериному живет.
– Бобыль бобылем! – переговаривались ратники.
Василий дал людям передышку. Костров не разводили, закусывали сухарями и вяленой рыбой. Затем двинулись дальше.
След опять тянулся то вверх, то вниз по холмам, описывая большие круги.
– Заметил нас великанище, а может, учуял, – проговорил Худион, утирая пот со лба. – Чудины говорят, чутье у него волчье.
– Чего же он бежит от нас, коль такой верзила! – проворчал Домаш, с трудом переводя дух.
– Осторожничает, – предположил Потаня, – а может, норовит в ловушку нас заманить.
Худион воткнул копье в снег:
– Не догнать нам его. Коль великанище во всю прыть припустит, так за ним и собакам не угнаться, не то что нам.
– А я думаю, братцы, великан пуще нас повыдохся, – проговорил Василий. – Он-то без лыж. Потому и кружит по взгорьям, ибо на равнине ему от нас не уйти. Мы-то в гору долго карабкаемся, вот он и успевает оторваться. Надо гнать его, как лося, пока не упадет. А там видно будет…
Василий разделил отряд. Самых сильных и быстроногих ратников повел вперед. Остальные во главе с Потаней должны были идти по их следу до темноты, затем разбить стан так, чтобы костры далеко было видать. Лишнюю поклажу ратники Василия отдали ратникам Потани. При себе оставили только оружие.
Теперь началась настоящая погоня.
Василий, не жалея сил, прокладывал путь в снегу рядом с цепочкой следов великана. Пятнадцать ратников шли за ним по лыжне. Словами не перекидывались, берегли силы.
Около двух часов пополудни два человека из отряда Василия отстали. Вскоре еще трое изнемогли и сбавили шаг. Затем сразу четверо не смогли быстро преодолеть очередной подъем и остались за холмом.
Закатное солнце уже подсвечивало снег на елях красноватыми бликами, удлинились тени деревьев, когда впереди на снежной равнине замаячила темная неясная точка.
Василий прибавил шагу.
Отстали еще два ратника. Темная точка увеличилась в размерах, уже можно было различить, что это идет плечистый человек в шубе мехом наружу, причем идет без лыж.
– Он! – радостно выдохнул Василий и оглянулся на свой поредевший отряд.
Худион, окутанный клубами пара, вырывающимися у него изо рта, лишь молча кивнул.
– Нажимай, Вася! – хрипло крикнул Фома.
Равнина кончалась у горы, поросшей лесом. К ней-то и спешил великан.
«Не смог великанище нас запутать, теперь стремится в лесу схорониться, – думал Василий. – Да и сумерки ему на руку».
Василий прибавлял и прибавлял шагу. Он уже отчетливо видел широкую спину великана, его длинные руки, которыми тот размахивал при ходьбе. Шуба и штаны на великане были из длинного густого меха рыжевато-бурого оттенка, волосы на его слегка заостренной голове были совершенно черные. Великан то и дело оборачивался на ходу, и Василий успел мельком разглядеть его страшное лицо, темное и морщинистое, с круглыми сверкающими глазами-льдинками.