Озрик опустил меч, подошёл к распростертому телу, опустился на одно колено, глядя как растекается я лужа крови, пятная застывшее в агонии лицо побратима.
- Ну, вот и все, брат – глухо произнес Озрик, поднимаясь – Ты получил то, чего так долго добивался.
Усталость навалилась как-то сразу, тяжелым ватным одеялом укутывая разум. Заныли синяки и ссадины там, где вражеские мечи прошлись по броне. Озрик оперся спиной о колонну, едва подавив желание рухнуть прямо здесь, и заставил себя осмотреться.
Бой закончился. Последних троровцев перекололи рогатинами подоспевшие россавы и сейчас ратники вязали немногочисленных полоняников, ходили по залу, отыскивая своих раненых и убитых, собирали оружие, стаскивали тела троровцев в один угол.
Со второго удара петли не выдержали и дверь с грохотов рухнула. Латники ринулись в открывшийся ход, выплескиваясь в зал. Анариэль перешагнула через обломки и остановилась в растерянности. Поверх плеч воинов своей охраны, что телами и щитами заслоняли госпожу, ей открылась картина ужасного погрома. В огромном зале, не осталось ни единого целого предмета, кроме массивного каменного кресла принадлежавшего Трору. Повсюду лежали тела людей, изрубленные, иссеченные, пробитые копьями. Стены и пол были залиты кровью, от занавесей остались жалкие обрывки. Многие окна зияли пустыми провалами, где, словно выбитые зубы, сиротливо торчали осколки стекол. Колонны светло красного мрамора, еще вчера отполированные до зеркального блеска, усеивали сколы и зарубки от оружия. Взгляд Анариэль растеряно скользил по хаосу оставленному боем, пока не наткнулся на тело Трора, распластавшееся шагах в десяти. Трор лежал лицом вниз в луже крови. Роскошная броня гнома была изувечена. Один наплечник отсутствовал, лишь торчали обрывки ремешков, второй, исковерканный страшным ударом, выглядел мешаниной из погнутых чешуек и обрывков ремней. Воротник из квадратных стальных пластинок пересекал длинный разруб. Покореженная кираса выглядела так, будто гнома жевал дракон. Сердце Анариэль сжалось от ужаса, взгляд заметался, разыскивая мужа. Озрик нашелся в шаге от тела Трора. Запалено дыша, он стоял, привалившись спиной к колонне. Щит в левой руке был изрублен, щепки ежиными иголками торчали в разные стороны, кольчугу покрывали отливающие серебром следы от ударов. Лицо осунулось, словно разом постарев на десяток лет, под глазами залегли глубокие тени.
Почувствовав взгляд, Озрик поднял голову. Несколько мгновений он смотрел, словно не понимая, потом отшвырнул изуродованный щит, стянул шлем и пошел к ней, прихрамывая и кренясь на бок как корабль в жестокий шторм.
Анариэль бросилась навстречу, покрыв разделявшее их расстояние едва ли не одним прыжком. Прижалась, пряча лицо на груди, не чувствуя жёстких колец доспеха, наплевав на кровь, гряз и копоть покрывавшие Озрика с ног до головы, ощущая лишь теплое кольцо сильных рук, сомкнувшихся у нее на плечах и торжествующий звон связующей нити, что плелась прямо сейчас из биения двух сердец, его мерно и сильно отбивающего тяжелый ритм и своего, заходящегося лихорадочным крешендо.
- Все кончилось, родная, – голос Озрика, хриплый, наполненный усталостью и болью был для нее милей изысканной музыки. – Больше я тебя не отпущу никуда.
Смутное, едва заметное движение в темном углу зала углядел лишь Градимир. Дружинник бросился вперед, загораживая собой Озрика и Анариэль. Хлестко щелкнули тетивы, Озрик развернулся, буквально зашвырнув жену за свою спину, вскинул меч и встретился взглядом с Градимиром. Губы дружинника тронула слабая улыбка, из уголка рта выплеснулась струйка темной крови, быстрым ручейком побежавшая по подбородку. А из груди, высовывались хищные, зазубренные оголовки, пробивших спину стрел.
- Вот теперь… мой долг…выполнен…госпожа, – Градимир осёкся. Он покачнулся, заваливаясь назад, но прежде чем упасть, дружинник развернулся всем телом и, вложив последние силы в замах, метнул секиру. Подхватывая тело Градимира, Озрик увидел как, взрезав воздух, секира вонзилась глубоко в грудь Сантора, швырнув его на пол, как бросились к оставшемуся на ногах рейдеру ратники, как дрожит на кибити нацеленная в него стрела и как медленно разжимаются пальцы Андорана спуская тетиву. Озрик отвел взгляд, сжимая зубы в ожидании удара граненного оголовка, спасения от которого уже не было.
Щелчок тетивы хлёстко, наотмашь ударил по натянутым нервам. Свистнула стрела и все стихло. Озрик поднял глаза. Андоран стоял у стены, уронив голову на грудь, пришпиленный к ней десятком белоперых стрел, опередивших его выстрел всего на долю мгновения.
- Вот теперь действительно, все…
Эпилог
Ночной разговор
Ратмир умолк. На поляне, под сенью раскидистого ясеня воцарилось молчание. Потрескивали сучья в костре, изредка плюясь снопами искр в ночное небо. Кределл угрюмо скрежетал оселком, доводя нож до бритвенной остроты. Вокруг, голосами ночных птиц, шорохом листвы в осторожных ладонях ветра, сонно бормотал Темный Лес.
Фалька задумчиво смотрела на костер, ожидая продолжения. Блики огня играли на её волосах, наделяя и без того рыжеволосую лучницу воистину пламенной шевелюрой, отражаясь в серо-зеленых, лукавых глазах, освещая изгибы ладной фигуры. Ратмир молчал. Прикрыв глаза, Проводник щурился, словно довольный кот. Кределл же, отложив оселок, правил лезвие о широкий ремень, исподлобья поглядывая на спутников, скептически ухмыляясь уголками губ и изредка откидывая прядь темно-каштановых волос, падающую на глаза.
- Ну же! Что дальше было? – не выдержала Фалька. – Не тяни мохнатый, а то хвост ночью отрежу!
Ратмир гляну на нетерпеливо заерзавшую лучницу поверх костра и ехидно улыбнулся.
- От многого знания уши затупятся. А на мой хвост у тебя руки еще коротки.
- Ну, Ратмирушко, ну интересно же. Расскажи, – Фалька кокетливо склонила голову к плечу, стрельнув в Проводника насмешливым взглядом. – Ну что тебе стоит, а? Я тебе бочонок темного поставлю у старины Эрла как дойдем.
- Да рассказывать-то нечего уже, – ответил Ратмир, с удовольствием потягиваясь всем телом. – Крепость та стоит и поныне. Только там теперь Мелвил заправляет. Выжившие наемники сдались сами, их потом за выкуп отпускали. Орден же от своих отказался. Что тот, что другой… - Проводник хлебнул из фляги, смачивая пересохшее горло. – Дружину распустили по домам, с прибытком. У Трора много чего интересного нашлось. Этель вернулся в Сильверфокс к обожаемым им обязанностям. Ратмир хохотнул, вспомнив удрученное лицо брата при этих словах.
– Хозяйствует теперь. А у Озрика с Анариэль все наладилось, хвала Лесному Отцу. Живут, детей растят.
- Вот прям вот сразу и все хорошо стало и здорово так аж зубы ломит, – мрачно съехидничал Кределл. – Что-то совсем не верится в такие подарки судьбы.
- Тебе вообще ни во что не верится. Даже если скажут что небо синее, а зимой холодно, – отпарировал Ратмир. – Сомневаешься? Сходи да убедись.
- Ха! Делать больше нечего, кроме как топать незнамо куда, – буркнул Кределл
- Чего это сразу «незнамо куда»? тут недалече усадьба-то. На берегу Лесного, в дне пути от Рильруина.
- Вот-вот. Сомнительное удовольствие – ноги по лесам длинноухих ломать.
- А я бы прогулялась, – Фалька откинулась на плащ, небрежно брошенный поверх травы и, закинув руки за голову, задумчиво продолжила. – Все равно в Марул мне не к спеху, работу сделали. Крюк невеликий выходит, а познакомится с таким человеком, может быть небезвыгодно и уж точно страсть как интересно.
- Что мешает? – в глазах Проводника вспыхнули и погасли янтарные звериные огоньки. – Вы до Лесного прогуляетесь, благо оказия есть, надо брату кой чего передать, а мне все недосуг. А я как раз через Марул пойду, да по работе отчитаюсь. Сойдет такой вариант?
- Спрашиваешь, – усмехнулась Фалька. Лучница легко поднялась на ноги, обогнула костер и присела возле Ратмира – Говори толком, волчара, куда идти, чего нести?