- У меня весть для высокородного Аэра, короля эльфов – ответил Озрик, переходя на эльфийскую речь – Ты можешь доставить меня в Ортос?
В глазах эльфа блеснул огонек интереса. Мало кто из людей в нынешние времена понимал эльфийский язык, еще меньше было тех, кто мог говорить на нем правильно.
- Ты знаешь наш язык? Кто ты? И какая весть у тебя к королю?
- Прости меня, перворожденный, но имя свое я тебе не назову, странник я, путник перехожий – ответил Озрик стараясь следовать правилам вежливости – так же не отвечу, что за весть я несу королю, ибо послание это предназначено только для него…
Эльф молчал, выжидающе глядя на собеседника.
- Но я могу поклясться Лесным Отцом, Корнями, Кроной и Кровью Предвечных Звезд что ни мыслью, ни делом не нанесу вреда или урона народу эльфов и их королю!
Озрик заметил, что эльфийский капитан заколебался. Клятва была принесена серьезная и очень не многие решались её нарушить, однако сомнения у Вёлве еще оставались.
- У меня нет оружия, и я не владею Искусством – продолжил Озрик – но у меня есть вот это.
Граф поднял левую руку, где на безымянном пальце светился тонкий ободок охранного перстня положенного тем, кто считается гостем эльфов. Озрик замолчал, молчал и эльф, перебирая длинными тонкими пальцами по рукояти меча. Озрик застыл как изваяние, опираясь на посох и ждал. Говорить больше было нечего. Все сейчас зависело только от решения капитана
- Я верю тебе – нарушил молчание Вёлве – не знаю, кто ты или что ты, но я верю тебе. Будь через час у шестого причала, там будет ждать лодка. И не опаздывай. «Змей» уходит с вечерним отливом, и ждать я не намерен.
- Я буду там, капитан – ответил Озрик, склоняя голову в знак согласия.
Глава 2
Ортос
Третий день в замке кипела работа. Третий день крестьяне из окрестных селений приводили в порядок имение графа Сильверфокс. Очищали и подправляли вал, подновляли стены и башни. Третий день стучали молотки каменотесов, звякали заступы землекопов, тюкали топоры древоделей. Люди работали слажено, дружно и весело. Да и как не работать если плата велика, харчи обильны, а грозный граф ежедневно сам обходит стены, все видя и замечая, хваля усердных и строго наказывая бездельников. Всем хотелось заработать нежданную прибавку и не хотелось быть отосланным по собственной глупости из замка, а ведь иных и выгоняли, да еще плетьми напутствовали.
Работа спорилась. Слуги уже вычистили и вымыли замок изнутри до зеркального блеска так, что, казалось, ступи на пол и покатишься как по льду. Трудники расчистили и подровняли вал и всем многолюдством навалились на стены, заменяя выщербленные камни, заделывая трещины и выбоины.
Порой Озрик, разгораясь, скидывал дорогой камзол и в одной рубахе работал наравне с мужиками заступом, тесалом или топором. Вот и сейчас, командуя зычным голосом десятком взмыленных мужиков, втаскивал тяжелую балку на одну из башен.
- Ваша светлость! – закричал часовой с надвратной башни – Госпожа с прогулки возвращается!
- Навались! – рявкнул Озрик и непослушное бревно со щелчком встало на свое место.
– Молодцы мужики! – Озрик с размаху хлопнул ладонью по спине одного из древоделей, отчего тот охнул, и ткнулся под общий хохот носом в балку, и легко соскользнул вниз.
- Вот так граф! – одобрительно сказал один из мужиков, забивая гвоздь обухом топора – сразу видать – Хозяин!
- И не говори Рыжий – отозвался второй – все видит, везде успевает. И нашего брата – мужика ценит, и работать не гнушается.
- А рука у него будь здоров – поддержал третий – не хотел бы я ему подвернуться под руку горячую…
И мужики снова захохотали, глядя как клюнувший носом охает, растирая лопатку.
Возле колодца Озрик стянул мокрую от пота рубаху и согнувшись вперед приказал слуге:
- Лей! Да побольше! – и тут же охнул под потоком холодной колодезной воды, плеснувшей на разгоряченную спину. – Давай еще!
Слуга выплеснул второе ведро, подал графу чистый плат, а затем и свежую рубаху.
Из арки надвратной башни вынырнули всадники и, пересекая двор, направили коней к коновязи рядом с колодцем, останавливаясь в паре шагов от него. Озрик, уже надевший рубаху, надевая камзол, с удовольствием наблюдал за женой, которая сидела на лошади как влитая. Остановив скакуна, графиня легко соскользнула на землю и передала повод конюху.
- Как прогулка? – спросил Озрик, затягивая перевязь с мечом и кинжалом.
- Прекрасно дорогой. Тишина, дивный воздух, лес…
- Ничего, еще пара дней и здесь тоже будет тихо – Озрик покосился на стены, откуда доносился стук топоров, лязг железа и крики мастеровых – замок надо восстановить…
Анариэль взяла мужа за руку и заглянула ему в глаза
- Тебя что-то тревожит?
- Мне неспокойно, дорогая – Озрик стиснул рукоять кинжала – смутно на душе, что-то должно произойти.
- Успокойся, Озрик – Анариэль обняла мужа, увлекая его в сторону небольшого сада разбитого на боковой площадке – К чему всё это беспокойство? Кто посмеет напасть на Серебряного Лиса, да еще в его же владениях?
Супруги присели на скамью под развесистой яблоней. Граф откинулся на ствол дерева и привлек жену к себе.
- Мне все же было спокойнее в столице – Озрик закрыл глаза, наслаждаясь минутами близости, не слишком частыми у графской четы весь день находящейся на виду у слуг – или в Сильверфоксе.
- Что же тебя так тревожит?
- Что-то витает в воздухе – Озрик поморщился – предчувствия нехорошие…
- Ох уж эти люди – Анариэль рассмеялась легким серебристым смехом – Всегда у вас какие-то предчувствия и ощущения. Ты так доверяешь своему чутью?
- Иначе бы не дожил до своих лет.
-Нет, вы все-таки странные существа и вряд ли старшие народы когда-нибудь смогут постигнуть ход ваших мыслей.
- Иначе не можем. Да и должно же оставаться хоть что-то непостижимым для перворожденных – отшутился Озрик, внутренне морщась. Начинался разговор, который он любил и ненавидел одновременно. Любил потому что можно было спокойно поговорить о сути отличий народов без обязательного в таких спорах упоминаний достоинств, недостатков и взаимных обид. Ненавидел, потому что неприятно резали слух слова Анариэль «Мы эльфы, а вы люди» и Озрик понимал, что эльфийка так и не смогла стереть различия между ними и полюбить его так же как он её. Заставлял вспоминать, как Анариэль стала его женой, вспоминать и, в глубине души, стыдиться содеянного…
… И я решил, что сей договор является необходимым для моего народа – король обвел взглядом тронный зал, придворных и остановил свой взгляд на после Империи людей – графе Сильверфокс – мой народ устал от воин и крови. И жаждет мира и спокойствия – по мановению короля в Зал внесли свиток, украшенный тремя внушительными печатями: красно-золотой - людей, бело зеленой - эльфов и черно-серебряной - гномов.
Граф скосил глаза на низкорослых воителей застывших рядом с людьми и едва заметно вздохнул. Феникс, Лебедь и Молот заключили мир. Кончатся бесконечные схватки между эльфами и гномами, жестоко задевавшие людские поселения. Перестанут бежать поселяне из богатых, но опасных приграничных земель. Эльфы получали мир, гномы получали мир, люди получали мир и торговлю с теми и другими.
Король и послы продолжали говорить слова положенные строгим посольским протоколом. Озрик отвечал заученными фразами, кивал, в нужных местах кланялся. Дело, которое он начал три недели назад, дело, которое считалось невыполнимым, тем более в столь короткий срок, было выполнено. Но не было радости. Он добился того, чего хотел, но не достиг того, чего желал. Желал страстно, неистово и обреченно.
Прием, наконец, был закончен. Послы покидали Зал, унося с собой надежные кованые ларцы с грамотами договоров. Люди выходят последними, направляясь в свое крыло дворца. Озрик идет, погрузившись в невеселые думы о судьбе.
- Граф – мелодичный голос выводит Озрика из задумчивости. Из боковой галереи, ведущей к королевским апартаментам, выступает эльф-стражник, прикладывая руку к груди в знак приветствия. Озрик останавливается, гвардейцы сопровождения замирают в готовности.