Тенна успела сообразить, что ни в тоне его, ни в выражении лица нет ничего угрожающего. Староста обращался с ней неожиданно любезно. Плотный, с мясистым, начинающим обвисать лицом, он улыбался всем и каждому, пока они шли к столу — в любопытных взглядах недостатка не было. Встретившись глазами с виноторговцем, он поднял вверх четыре пальца. Тот кивнул и поспешил обслужить их.
— Я должен извиниться перед тобой, бегунья Тенна, — сказал Грогх тихо, чтобы слышали только они четверо.
— Извиниться… — начала Тенна и добавила, поймав испуганный взгляд Розы: — Староста?
— Мне стало известно, что мой сын Халигон сшиб тебя четыре ночи назад, отчего ты серьезно пострадала и долго не могла бегать. — Грогх хмуро свел брови, но было видно, что гневается он не на Тенну. — Должен признать, до меня уже доходили жалобы на то, что он ездит по беговым трассам. Смотритель Торло рассказал мне о нескольких случаях, когда несчастья едва не случилось. Можете быть уверены, что отныне Халигон будет держаться подальше от трасс, которые построили для себя скороходы. Ты с девяносто седьмой станции, что у Керунского холда, не так ли?
Тенна молча кивнула, не веря своим ушам. Староста холда извиняется перед ней!
— Халигон не знал в ту ночь, что едва не задавил тебя. Он, может, и сорванец, — староста улыбнулся с немалой долей снисхождения, — но сознательно зла никому не чинит.
Роза пихнула Тенну локтем, и та поняла, что должна воспользоваться случаем не только для себя, но и для всех бегунов. — Староста Грогх, я… мы все, — она указала на Розу и Клива, — благодарны вам за то, что отныне можем бегать без опасений. Я ведь в последний миг заметила, что кто-то скачет мне навстречу. Трасса скрывалась за холмом, а ветер глушил звуки. Я могла, пострадать куда более серьезно. Вы ведь знаете, трассы у нас неширокие. — Староста кивнул, и Тенна смело повела речь дальше: — И они предназначены для бегунов, а не для верховых. Думаю, станция Форт будет вам признательна, если вы запретите всадникам ими пользоваться. — Тенна не знала, что еще сказать, и умолкла, выжидательно улыбаясь.
— Я получил достойный ответ, бегунья Тенна. — Староста тоже улыбнулся ей, скользнув глазами по ее вырезу. — Ты очень красивая девушка, и голубое тебе к лицу. — Он потрепал ее по руке и встал. — Я уже сказал Торло, что нарушений больше не будет. — И староста своим обычным громким голосом добавил: — Веселитесь, скороходы, и пейте вино.
Он ушел, раздавая на ходу кивки и улыбки, а трое бегунов остались сидеть, как громом пораженные. Роза оправилась первая и хлебнула хороший глоток вина.
— Торло был прав — ты добилась успеха, — сказала она. — А вино-то отменное.
— Старосте плохого не подадут. — Клив украдкой придвинул стакан Грогха к своему — староста почти ничего не выпил. — Давайте разделим его порцию.
— Не могу поверить, что староста извинился передо мной, перед Тенной. — Девушка потрясла головой, прижав руку к груди.
— Но ты ведь пострадала, не так ли? — сказала ей Роза.
— Да, но…
— А откуда староста узнал все это? — подхватил Клив. — Ну, мы же видели, как Халигон пошел на станцию. — Роза еще раз попробовала вино и закатила глаза в немом восхищении. — Но староста Грогх — порядочный человек, хотя и считает женщин слабоумными. И он тоже заметил, что ты красива, — хихикнула Роза, — видишь, это помогло. У Халигона все девушки красивые, и старосте они тоже нравятся, хотя он только смотрит.
Бегуны так заговорились, что не заметили, как подошел Халигон. Они спохватились, лишь когда он развернул перед Тенной зеленую кожу из палатки Лиганда.
— Я прошу простить меня, бегунья Тенна. Я не знал тогда, что на кривой у холма кто-то есть. — Халигон учтиво поклонился, не сводя глаз с Тенны, и покаянное выражение его лица сменилось печалью. — Смотритель станции отчихвостил меня на славу, и отец тоже.
— Ты что ж, не веришь Тенне? — дерзко спросила Роза.
— Как я мог не поверить, когда она показала мне свои ссадины? — И Халлигон сделал знак хозяину палатки. Клив жестом пригласил его сесть.
— А… как там твой брат? — спросила Тенна. Старосте она не решилась задать этот вопрос. Глаза Халигона зажглись весельем.
— Должен сказать, врезала ты ему на совесть.
— Обычно я не сбиваю людей с ног, — сказала Тенна и снова получила тычок от Розы. — Только когда они в этом нуждаются. — Она отодвинулась подальше от подруги. — Тот удар предназначался тебе.
— Хорошо, что он мне не достался. — Халигон потер подбородок. — Когда мастер Торло сказал мне, что ты не могла бегать три дня, я осознал свою вину. О других бегунах он тоже сказал. Согласна ли ты принять в возмещение эту кожу вместе с моими извинениями?
— Твой отец уже принес мне извинения.
— А я приношу свои, бегунья Тенна, — выразительно произнес Халигон.
— Я принимаю их, но… — Тенна хотела отказаться от кожи, но Роза снова ткнула ее в бок. Этак у нее скоро синяки будут на ребрах. — И подарок принимаю.
— Вот и хорошо. Без твоего прощения Собрание для меня было бы испорчено. — Халигон просветлел, поднял только что поданный стакан и выпил. — Ты оставишь для меня один танец?
Тенна притворилась, что раздумывает, хотя вопрос втайне польстил ей. Халигон, несмотря ни на что, очень ей нравился. На всякий случай она отклонилась от Розы, чтобы избежать очередного тычка.
— Я надеялась, что смогу протанцевать подлеталку, — начала она и добавила, когда Халигон уже загорелся: — Но моя правая нога еще не совсем окрепла.
— Но для медленных-то танцев она годится? Ты нисколько не прихрамываешь, когда ходишь.
— Да, ходить мне нетрудно, — Тенна снова помедлила, — и мне хотелось бы найти себе кавалера. — Это давало понять, что он может рассчитывать не только на один танец.
— Значит, все плавные за мной?
— Не забудь, Бевени тебя тоже приглашал, — напомнила Роза.
— А когда начнутся танцы? — спросила Тенна.
— После ужина, когда совсем стемнеет, — ответил Халигон. — Ты согласишься поужинать со мной?
Тенна услышала, как Роза затаила дыхание, но она и правда находила Халигона очень милым. Почему бы и не принять приглашение?
— Буду очень рада, — учтиво ответила девушка. На том и порешили. Халигон в честь их уговора допил вино до дна, поклонился всем троим и ушел.
— Йо-хо, Тенна, — прошептала Роза, глядя, как его высокая фигура исчезает в толпе. Клив усмехнулся:
— Чистая работа. Скорее бы ты предприняла свой новый Переход, чтобы снова разрешить наши задачи. — Беги ты прочь! — весело бросила Тенна и только теперь позволила себе потрогать темно-зеленую кожу. — Следил он за нами, что ли? Откуда он узнал?
— Ну, Халигона дурачком не назовешь, — сказала Роза, — хотя он и любит скакать по беговым трассам.
— Я думаю, он сам рассказал обо всем отцу, — заметил Клив, — а это показывает, что парень он честный. Глядишь, он еще и понравится мне в конце концов. — Да, молодец. Хотя раньше он никогда не сознавался, что ездит по трассам, как Торло его ни уличал. — Роза усмехнулась Тенне. — Правду говорят, что красавица привлекает больше внимания, чем дурнушка вроде меня.
— Ты не дурнушка, — вознегодовал Клив и только тогда понял, что Роза ловко поймала его, напросившись на комплимент.
— Правда? — кокетливо заулыбалась она.
— Ах ты! — покачал головой попавшийся на удочку Клив и засмеялся, а потом поровну разлил по стаканам вино, оставленное Грогхом. — Такому добру пропадать нельзя.
Тенна вернулась на станцию, чтобы спрятать свою красивую кожу. Бегуны наперебой поздравляли ее, и она получила множество приглашений на танцы и на ужин.
— Ну вот, я же говорила! — воскликнула Пейда, улыбаясь от уха до уха. — Красивую девушку всегда выслушают.
— И Халигон не будет больше ездить по трассам, — засмеялась Тенна.
— Так обещал его отец, однако поживем — увидим.
— Я позабочусь об этом, — весело пообещала Тенна и вернулась на площадь. Никогда еще она так чудесно не проводила время.
У ям, где жарилось мясо, уже собирались люди на ужин, и Тенна подумала, уж не подшутил ли над ней Халигон. Он как-никак сын старосты! Но тут он появился рядом, предложил ей руку и сказал: