буквы CAL. Ей первой из всех удалось нарисовать буквы самолетом, если вы понимаете,
что я имею в виду.
Брунгильда начертила буквы в воздухе пальцем.
— А что значит CAL? — спросил Франсуа. — Какая-то фирма?
— Может быть, «Калифорния», — сказала Брунгильда и призналась: — Точно не знаю.
— Впечатляет, — признал Гастингс.
— Впечатляет? — Брунгильда просто вскипела. — Скажите лучше — потрясающе! В
1917 году она установила рекорд дальности — 610 миль (это почти тысяча километров) —
пролетев от Сан-Диего до Сан-Франциско через горы Южной Калифорнии. А потом...
— Интересно, в чем еще ей удалось превзойти весь мир? — вполголоса вопросил
Гастингс.
— Оставьте свою иронию при себе, сэр! — отрезала Брунгильда. — Кэтрин Стинсон была
первой женщиной — почтовым летчиком. Когда почтовое ведомство США начало
использовать для доставки воздушные пути, Стинсон попробовала себя в этом качестве.
Она доставила авиапочту на расстояние почти в 800 километров.
— А во время войны чем занималась? — спросил Франсуа.
— В 1915 году школа «Стинсон» готовила пилотов. С 1916 года к Кэти присылали на
обучение курсантов из Канады. Там получали подготовку летчики, которые впоследствии
составили «Техасскую эскадрилью». Это они называли Кэти — на своем неподражаемом
«диалекте» — «Летающей Учителкой». Кроме того, Кэти и ее сестра Марджори вместе
выступали, собирая средства для войны.
— Известно, на каких самолетах они летали? — поинтересовался Франсуа.
— Известно, но вы и сами могли бы догадаться, — усмехнулась Брунгильда. — На самом
распространенном тогда — Curtiss JN-4D, «Дженни». Когда погиб знаменитый летчик,
тоже выступавший в шоу, Линкольн Бичи, Кэти купила обломки его самолета — ради
мотора «Гном» в 80 лошадиных сил. Кстати, девушки собрали около двух миллионов
долларов. В те годы — гигантское богатство!
Франсуа присвистнул, а Гастингс пожал плечами, но видно было, что и он удивлен
размером суммы.
— Знаете, сестры Стинсон ведь производили невероятное впечатление! — добавила
фройляйн Шнапс. — Они разыгрывали в небе знаменитые воздушные бои той войны, что
шла в Европе. А как выглядели! Кэти — маленькая, тоненькая, в кожаной куртке, очках,
шлеме. В галифе! Чопорные дамы поджимали губы, когда видели «эту девчонку», одетую
как для верховой езды... Она была символом свободы, такая изящная и хрупкая и такая
сильная.
— Насколько я помню, где-то году в 1917 распоряжением правительства Соединенных
Штатов все частные авиационные школы закрывались — из соображений
государственной безопасности, — заметил Гастингс.
— Так и было, — кивнула Брунгильда.
— И Кэти, конечно, стала боевым летчиком? — спросил Гастингс.
— Нет, — Брунгильда покачала головой. — Конечно, она пыталась. Но военные дважды
ей отказывали. «Женщин не берем!» Кэти, впрочем, не смутилась и стала водителем
санитарной машины. Кстати, многие летчицы соглашались на такую работу. И вот тут
здоровье Кэти впервые дало трещину... — Брунгильда вздохнула. — Никакие опасные
воздушные трюки не оказались для нее так опасны, как холодный европейский климат и
суровые условия военного времени... Думаю, мокрых ног оказалось достаточно. Она
подхватила тяжелейший грипп.
— Испанку? — спросил Франсуа сочувственным тоном.
— Не знаю в точности. Но в любом случае она тяжело заболела, и это помешало ей
продолжить авиационную карьеру. Когда Кэти вернулась с войны, у нее обнаружили
туберкулез.
— Вот это да!.. — протянул Франсуа. — Жаль...
— Кэти перебралась в Санта-Фе, — Брунгильда прищурилась, словно собиралась
рассмотреть свою героиню из дали времен. — Здоровье требовало, чтобы теперь она жила
более размеренной жизнью. Никаких трюков, никаких ярмарок... Кэти занималась
архитектурой, дизайном квартир, работала в особом стиле — в нем чувствовалось влияние
культуры индейцев пуэбло и испанского колониального стиля.
— А замуж-то она вышла? — спросил Франсуа.
— В 1928 году, — кивнула Брунгильда. — За бывшего летчика по имени Мигель Отеро.
Впоследствии он стал судьей. Детей не было. Кэти умерла 8 июля 1977 года все в том же
Санта-Фе.
— Погодите-ка, — нахмурился Франсуа, — а что же младшая сестра, Марджори? О ней
что-нибудь известно?
— А то как же! — Брунгильда кивнула. — Марджори получила летную лицензию 12
августа 1914 года и стала девятой женщиной-пилотом Америки — но, что еще интереснее,
первой, которая добилась этого в восемнадцать лет. Тоже служила на почте, а в
пятнадцатом году, как я уже говорила, работала в семейном бизнесе и готовила будущих
летчиков. Когда школу закрыли, Кэтрин уехала в Европу, а Марджори выступала на
ярмарках — показывала воздушные трюки.
— Неужели до конца жизни?
— Она занималась этим до 1928 года, а потом ушла из авиации. В 1930 году Марджори
Стинсон стала чертежником авиационного отдела ВМС США. Кстати, она, как и старшая
сестра, тоже прожила очень долго — 79 лет. Она родилась, если уж говорить точно, в 1896
году и скончалась в 1975-м. Ее прах развеяли над бывшим летным полем школы
«Стинсон» в Техасе тем самым Stinson Municipal...
© А. Мартьянов. 24.12. 2012.
60. «Буря» — двигатель прогресса
— Я бы не стал так уж безоговорочно доверять всяким там «народным мудростям», —
изрек Горыныч.
— Это вы о чем тут спорите? — подошел Билл Хопкинс. — О каком-нибудь двигателе?
Франсуа Ларош плотнее закутался в свой белый шарф.
— В основном о двигателе прогресса, — ответил француз. — Я обмолвился, что таковым
часто служила война, особенно большая.
Штаб-сержант Хопкинс пожал плечами:
— Это даже не народная мудрость, а обычное расхожее мнение. Действительно, военные
действия подстегивают конструкторскую мысль, изобретаются все новые и новые,
зачастую прекрасные вещи.
Он чуть покраснел:
— Я хочу сказать — технически совершенные...
— Мы поняли, что ты хотел сказать, Билл, — дракон вздохнул.
— А вот капитан Хирата, — Хопкинс кивнул в сторону японца, который появился на
краю летного поля и явно направлялся в сторону офицерского клуба. — Давайте его
спросим.
— Зачем беспокоить человека? — осведомился дракон. — Видно же, что он устал. Дайте
ему отдохнуть.
— Нам необходим свежий взгляд на проблему, — заявил Ларош.
— Обусловленный культурными различиями, — добавил Хопкинс.
— Ладно. — Дракон раскрыл рот пошире и испустил призывный трубный рев.
Хирата вздрогнул, остановился и затем медленно подошел к беседующим.
— Кто-то из вас звал на помощь? — вежливо спросил японский капитан.
— Э... Нет. — На мгновение Ларош растерялся, но тут же расцвел широкой улыбкой. —
Нам, собственно, необходимо было ваше мнение по одному важному вопросу.
— Слушаю.
— Считаете ли вы, что война является двигателем прогресса?
— В мирное время жизнь уходит на глубину, в военное — жизнь является на поверхности,
— глубокомысленно ответил капитан Хирата. — Рожденное во время войны часто бывает
несовершенным, потому что производится на свет в спешке. Жизнь таких существ
недолговременна.
— Это какая-то дзенская притча? — прищурился дракон.
— И да и нет, — загадочно улыбнулся японец. — Но мы имеем возможность ответить на
вопрос, проследив судьбу одного из самолетов.