авиаторы были в минусе. В конце концов, идею спарки забросили. «Меркурий» совершил
меньше десяти трансатлантических перелетов с газетами и почтой, а потом стал
использоваться без «Майи», один. Возил почту между Англией и Португалией.
— И куда он делся, в конце концов? — спросил Вольф.
— Пропал, — вздохнул Гастингс. — Считается, что он был уничтожен немецкими
бомбами в сорок первом.
— А «Майя»? — задал вопрос Хопкинс.
— «Майя» тоже летала одна. Во время войны перевозила солдат, почту, грузы,
патрулировала над Ирландским морем, Северной Атлантикой, Средиземноморьем. В
сорок четвертом ее просто списали.
— Вот, значит, каковы были «предки» немецких «Мистелей»! — сказал Билл Хопкинс. —
Любопытными путями ходит человеческая мысль.
© А. Мартьянов. 16.01.2013.
62. «Ружьецо»
— Лично я всегда считала устаревшие самолетики, смело вылетающие на бой с
современными машинами, ужасно трогательными! — заявила фройляйн Шнапс.
Штаб-сержант Билл Хопкинс переглянулся с Горынычем и еле заметно пожал плечами.
Фройляйн заметила этот жест и слегка покраснела.
— Ну а что? — упрямо повторила она. — В этом есть что-то героическое и
романтическое.
— Очень романтическое, — поддакнул Хопкинс. — Но едва ли героическое. В том
смысле, что важно все-таки победить в бою, а не просто погибнуть без всякого толку.
Обидно пропасть просто оттого, что у противника самолет был лучше.
Брунгильда задумалась и наконец честно призналась:
— Мне трудно судить по личному опыту. Я сама... — Она покраснела еще сильнее. — Я
сама летаю еще так слабо, что не могу понять, почему проигрываю: из-за самолета или
просто потому, что недостаточно... э... искусна.
— Рано или поздно вы научитесь сваливать свои неудачи исключительно на недостаточно
сильные машины, фройляйн, — прогудел дракон, — и тогда...
— На что ты намекаешь, Горыныч? — перебил Хопкинс.
— На то, как тебя прелестно сбил капитан Хирата, когда ты был на Р-26, — напомнил
Горыныч.
— Ага, а японец — на «Зеро»! — с обидой произнес Хопкинс. — Силы неравные.
Змей Горыныч повернулся к фройляйн Шнапс:
— Вот об этом я и толкую.
— Р-26 действительно устарел уже к сороковому году, — сказала Брунгильда. — Если я
не ошибаюсь, это было детище фирмы «Боинг», которая выпустила его аж в тридцать
втором.
— Кстати, неплохой способ пережить Великую Депрессию, — добавил Билл Хопкинс. —
«Боинг» поначалу делал маленькие одноместные истребители — бипланы. Самый
удачный среди них — Р-12.
— Так ведь это именно он, а не Р-26, помог фирме выстоять, когда все биржевые маклеры
попрыгали из окон Нью-Йоркской биржи, — заметила фройляйн Шнапс. — Р-12 начали
делать в 1928 году, и заказов на него поступило достаточно, чтобы продержаться.
Дракон ухмыльнулся:
— С одной стороны, да, а с другой — если бы «Боинг» задержался на производстве Р-12,
то в конце концов тоже выпрыгнул бы из окна. До фирмы вовремя дошел очевидный
факт: время бипланов проходит. И они сделали истребитель-моноплан. В мае того же 1928
года авиационный корпус армии Соединенных Штатов выпустил спецификации, и
аккурат согласно этим спецификациям «Боинг» и спроектировал свой новый самолетик.
— Но?.. — добавила Брунгильда и выжидающе замолчала.
— Что — «но»? — переспросил дракон.
— Но в 1928 году никакого моноплана-истребителя «Боинг» так и не выпустил, —
пояснила Брунгильда. — Они продолжали делать Р-12.
— Весьма меткое замечание, фройляйн, — ответил Горыныч. — У фирмы возникли
производственные проблемы, то-сѐ, в общем, новый самолет полетел только в сентябре
1930 года. Тут же выяснилось, что управляемость у новой машины плохая, обзор у
летчика и того хуже — ну и все такое. Воякам не понравилось. «Боинг» начал
переделывать, лихорадочно подсовывать армии новые варианты, но все это было
отвергнуто еще на стадии проектирования.
— И тут мы приближаемся к теме Великой Депрессии, — напомнил Хопкинс.
— Трудное было время, — Горыныч выдохнул огонь и помолчал. — И руководители
«Боинга» прекрасно понимали: заказ получит только один производитель самолетов. И
хорошо бы, думали на «Боинге», это были мы. Но что для этого сделать?
Горыныч обвел хитрым взглядом своих собеседников, как будто они были учениками,
которым предстояло ответить на коварный вопрос педагога.
Билл Хопкинс поддержал эту игру:
— Как — что? Конечно, опередить конкурентов! В 1931 году «Боинг» начал переговоры с
Авиационным корпусом о замене Р-12 и на собственные средства быстренько начал
разрабатывать проект нового истребителя. 5 декабря того же года командование
подписало с фирмой соглашение: военные обещали провести испытания нового
истребителя ХР-936. Вроде как «вы сделайте, а мы посмотрим».
— А что такое ХР-936? — спросила Брунгильда. — Я все время путаюсь в названиях. В
том смысле, что самолеты же переименовывали, и иногда я не очень-то понимаю, мы об
одном и том же самолете говорим или о разных.
— Об одном и том же, — успокоил ее Горыныч. — На разных этапах он носил разные
наименования. У армейской авиации США не было денег. При том, что самолеты ей
были, естественно, нужны. Поэтому она не финансировала постройку новых машин, а
предоставляла фирмам-изготовителям моторы, приборы, всякое оборудование — и
проводила испытания. Соответственно, номера таким самолетам присваивался Армейский
испытательный центр в Райт Филд. Эти номера легко отследить — они все начинаются с
900.
— Так называемая «девятисотая серия»? — вмешался штаб-сержант Хопкинс. — Такие
номера получали все самолеты, которые там испытывались, не обязательно истребители.
С 1930 по 1934 год. Все они начинались с девятисот. Но только на время испытаний, а вот
если самолет закупался и шел в дело, то номер менялся.
— Более-менее понятно, — кивнула Брунгильда.
— ХР-936 строили так быстро, как только могли, — продолжал Горыныч. — В январе
тридцать второго уже приступили.
— Поспешишь — людей насмешишь, как говорит Вася, — вставил Хопкинс.
— Вопрос в том, как поспешать, глупо или с умом, — возразил Горыныч. — На «Боинге»
сделали вот что: перенесли рабочие места конструкторов прямо в сборочный цех. Чертеж
прямо с доски шел в производство. Исправления вносились тут же, на месте. Такими
темпами первый самолет сделали за месяц.
— Ничего себе! — вздохнула Брунгильда.
— 10 марта 1932 года он уже поднялся в воздух, — продолжал дракон. — Это был
цельнометаллический расчалочный моноплан с неубирающимися шасси. Кое-какие идеи
позаимствовали у скоростного почтового самолета «Мономэйл» тридцатого года
постройки, только у того шасси убирались. Крыло с относительно тонким профилем —
собственная разработка фирмы «Боинг». Верхние расчалки шли к фюзеляжу, нижние — к
шасси.
— А мотор, кажется, был другой, не тот, что теперь? — перебил Хопкинс, большой
любитель покопаться в моторах.
— Что значит — «теперь»? — Горыныч шкрябнул когтем. — Ты имеешь в виду
последнюю версию Р-26? Да, моторчик другой. Первый летал с Пратт-Уитни «Уосп»
мощностью в 525 лошадиных сил. Потом взяли более сильный.
— Был только один опытный самолет? — спросила Брунгильда.
— Всего — три, все три принадлежали фирме, но летали на них армейские летчики, —