— А что Вахмистров? Продолжил вариации на тему? — Флайт-лейтенант улыбнулся.
— Именно, — кивнул Вася. — Причем опять успешно. Он предлагал использовать
подвешиваемые истребители как пикирующие бомбардировщики. Каждый И-16 мог нести
по две бомбы в 250 килограммов. При этом радиус действия истребителей увеличивался
почти в два раза, поскольку в полете они питались горючим от самолета-носителя.
Крайние крыльевые баки ТБ-3 емкостью по 600 литров заполнялись бензином специально
для И-16.
— Я не очень понимаю — что такое «почти в два раза», — сказал Гастингс. — Сколько
это в километрах? Или милях?
— Вся эта система летала на две с половиной тысячи километров, если так понятнее, —
ответил Вася. — Вот «Звено» подходит к цели. Командир ТБ-3 дает сигнал к отцеплению
— под крылом носителя зажигается специальное световое табло. На истребителях сигнал
сброса дублируется сиреной. Пилоты И-16 освобождают хвостовые замки своих машин.
Дают ручку управления на себя, — Вася опять непроизвольно показал — как, — и при
повороте самолета крыльевые замки открываются автоматически. Пикировщик
устремляется к цели! Сбрасывает две 250-килограммовые бомбы! И теперь это
полноценный истребитель, способный вести воздушный бой с противником. Эту систему
назвали «Звено СПБ».
— Я вот что пытаюсь понять, — задумчиво произнес Гастингс, — для чего вообще это все
было задумано? Эксперименты, увеличение радиуса действия — хорошо, но ведь можно
было просто построить новый самолет... Тут все как-то очень сложно, а где сложно — там
и ломается.
— Вообще-то Вахмистров, при всем полете его творческой мысли, был прагматиком, —
отозвался Вася. — На вооружении ВВС Советского Союза в те годы стояли сотни
устаревших к тому времени бомбардировщиков ТБ-3. И их надо было как-то
использовать. Вахмистров и предложил — как. Идея очень нравилась маршалу
Ворошилову, а летом 1938 года Комитет обороны СССР принял на вооружение ВВС
РККА и Морской авиации РККА «подвески самолетов по способу товарища
Вахмистрова».
— После этого он, небось, развернулся! — вздохнул Гастингс.
— У Вахмистрова были десятки идей, — кивнул младший лейтенант, — он уже хотел
пристроить новейший бомбардировщик ТБ-7, летающие лодки... И тем не менее даже
внедрение уже испытанной системы «Звено-СПБ» застопорилось. Скажем так, скептики
снова взяли верх. Главное управление снабжения армии не включило работы Вахмистрова
в план 1940 года. Народный комиссариат авиационной промышленности отказался
финансировать эти работы. И — всѐ, проект существует, но стоит на месте.
— И что, «Звено» даже в войне не участвовало? — недоверчиво спросил Гастингс.
— Участвовало, но весьма ограниченно, — кивнул Вася. — И опять под наименованием
«цирка» — на сей раз «Цирк Шубикова», по имени командира эскадрильи Арсения
Шубикова. Место базирования — Евпатория. Всего пять комплектов «Звено-СПБ»
поступило в «цирк», и до самого начала войны Шубиков со своими пилотами отрабатывал
тактику применения нового оружия — в основном на кораблях. Когда началась война,
авиация Черноморского флота стала бомбить Румынию, которая напала на СССР
одновременно с Германией. Одной из главных целей был в те дни железнодорожный мост
через Дунай возле станции Чернаводы. Мостище огромный, больше полутора километров,
под его нижним настилом проходил еще нефтепровод. Разрушить мост — отрезать
Бухарест от промышленных центров, ослабить снабжение румынских войск. Летали СБ и
ДБ-3, но без особого успеха. И вот тогда вспомнили о конструкции Вахмистрова. 26 июня
1941 года днем пара ТБ-3 подошла к румынскому берегу. Освободились четыре И-16.
Капитан Шубиков вышел на город, дважды облетел цель — нефтеперегонный завод — и
сбросил бомбы. Затем вся четверка истребителей благополучно покинула место удара и
ушла на большой скорости. «Мессеры» находились поблизости, но, очевидно, обалдели от
происходящего и ничего не предприняли.
Вася усмехнулся.
— Вот была картинка! — продолжал он. — В Одессе герои дозаправились и вернулись в
Евпаторию. Против моста направили уже три «Звена-СПБ», и 10 августа в три часа ночи
вылетели. Один ТБ-3 вынужден был вернуться на базу из-за неисправности. А два
достигли цели в пять часов десять минут. «Сброс!» Пикировщики вышли на цель под
зенитный огонь врага. Однако они прорвались и бросили бомбы с трехсот метров, после
чего скрылись и в шесть сорок сели в Одессе.
— А мост разрушили? — спросил Гастингс.
— Не совсем... Поэтому налет повторили через три дня — уже шестью пикировщиками.
Полностью разрушили одну ферму моста и снова благополучно вернулись на базу. Тут-то
интерес к «Звену» возобновился — но не хватало ТБ-3, так что пользовались тем, что
было. 17 августа успешно разбомбили плавучий док в Констанце. В конце августа
уничтожили переправы через Днепр. В основном эти самолеты пытались сдерживать
немецкое наступление. Потом начались потери. 1 октября погиб командир эскадрильи
подвесных самолетов капитан Шубиков. В общей сложности «Звено» произвело более
тридцати боевых вылетов –довольно эффективных. Но после сорок второго они больше
уже не летали...
© А. Мартьянов. 29.01.2013.
64. Транспортник в армии
— Есть что-то героическое в том обстоятельстве, что любой самолет может быть
использован для военных целей! — заявила фройляйн Брунгильда Шнапс.
— Вы истинная валькирия, Frau Leutnanat, — со вздохом констатировал вахмистр Вольф.
— Хотя, уверен, многие гражданские пассажиры предпочли бы не испытывать ничего
«героического» при перелете из пункта «А» в пункт «Б».
Брунгильда прищурилась, всматриваясь в Германа Вольфа: уж не насмехается ли он? Но
тот весьма удачно сохранял серьезное выражение лица.
— Взять, к примеру, тот же «Кондор», — продолжила, успокоившись, Брунгильда. — Я
нахожу его чрезвычайно интересным, да просто выдающимся самолетом!
— Ну, он таковым и являлся, — вступил в беседу штаб-сержант Билл Хопкинс. —
Спорить с данным фактом бессмысленно. Другое дело, что вояки с самого начала
наложили на него руку.
— Ах, оставьте! — «дамским» тоном воскликнула Брунгильда. — С тех пор, как на
должность главы Управления гражданской авиацией в Министерстве транспорта
Германии был назначен капитан Бранденбург, вся гражданская авиация, так или иначе,
оставалась под контролем военных.
— Да уж, — кивнул Вольф. — Для каждой более-менее удачной модели гражданского
самолета существовал свой план военного использования.
— А по-моему, это предусмотрительно, — сказал Хопкинс. — Интересно, кстати, думал
ли об этом Курт Танк, когда разрабатывал самолет?
— Мне кажется — нет, — покачала головой фройляйн Шнапс. И с подозрением глянула
на Вольфа: ей показалось, что сейчас он заподозрит ее в претензиях на чтение чужих
мыслей.
Но Вольф был далек от подобных поползновений. Он просто спросил:
— Вы можете аргументировать свое мнение?
— Самолет, насколько я помню, разрабатывался для Люфтганзы летом тридцать шестого,
— начала Брунгильда. — Однако Курт Вольдемар Танк со свойственной ему
гениальностью еще год назад обдумывал четырехмоторный пассажирский самолет,
способный совершать трансатлантические перелеты. И это был именно транспортник,