Франсуа продолжал:
— С середины 1915 года эти монстры находились на фронте. У итальянцев было
пятнадцать эскадрилий, составленных из бомбардировщиков «Капрони». В основном они
бомбили Австро-Венгрию, иногда летали, увы, бомбить бель Франс... Их построили около
двухсот экземпляров. Особенностью самолетов Капрони был трехсекционный фюзеляж.
Главная часть, содержащая кабину пилотов впереди и кабину стрелка сзади, была
гондолой. На ней крепился толкающий двигатель. Две боковые части фюзеляжа —
«балки» — связывали биплан с хвостовой частью, а тянущие двигатели устанавливались в
передней части. Представили, мсье? — Он повернулся к Васе.
Вася кивнул.
— Желания полетать на таком все еще не возникло? — засмеялась Зиночка.
— Э... В общем, нет, — Вася энергично мотнул головой.
— И напрасно, — заметил Франсуа, — самолет был очень популярен. Пилоты его
любили.
Вася постарался уйти от темы:
— Сколько всего моделей Капрони создал во время войны?
— В основном мы говорим о трех: о трехмоторном биплане Ca.1 (он же — Ca.30), о
трехмоторном биплане Ca.3 (он же — Са.33), и наконец о самом монструозном монстре —
трехмоторном триплане Ca.4 и его версии Ca.5, — ответил Франсуа.
— И чем интересен Са.33? — осведомился Вася.
— Уж поверьте, интересен. Этот бомбардировщик выпускался практически массово —
269 штук. И два года — два военных года! — находился на вооружении не только
итальянской, но еще и английской армии. А в 1917 году его взяли на вооружение
американцы. Что до моих соотечественников, то они купили лицензию на производство
этого самолета. Во Франции он летал под названием CEP (Caproni Esnault Pelterie),
поскольку производство французской версии Са.33 по лицензии было развернуто на
фирме, которая принадлежала знаменитому летчику и ученому Эно Пелтьери.
— Ничего так... — признал Вася.
— На самом деле было несколько модификаций, они различались силовыми установками
и незначительными изменениями конструкции, но все они восходили к «старому
доброму» Са.33.
— И как он сражался, этот «старый и добрый»? — настаивал Вася.
— Все-таки заинтересовались? Гондола сверху открыта. Экипаж, как мы помним, четыре
человека: два пилота и два стрелка. Пилоты сидят рядом, стрелки — сзади и спереди. Тот
стрелок, что спереди, ведет огонь из пулемета «Ривелли» калибром шесть с половиной
миллиметров. Тот стрелок, что сзади, — по совместительству механик, — сидит перед
топливными баками заднего двигателя, а если потребуется — забирается по лестнице на
заднюю стрелковую точку. Это была такая круглая огражденная площадка. Стрелять
приходилось стоя — таким образом достигался круговой обстрел. Ноги защищала мелкая
металлическая сетка. Пулемет на турели — тот же «Ривелли», только спаренный, а в
некоторых случаях даже строенный. Были самолеты, оборудованные двумя пушками
вместо пулеметов.
— Ладно, вернемся к русским корням, — потребовал Вася. — Какая связь с идеями
Сикорского?
Франсуа покачал головой:
— Только та, что экипаж многочисленный и моторов много. То есть — принцип
коллективной работы, который повышает живучесть самолета... Мы плавно подходим к
главному чудовищу — Са.4 — самому большому летательному аппарату периода Великой
войны. Он был построен в 1916 году. Это был двухфюзеляжный триплан с размахом
крыльев почти в сорок метров.
Собеседники долго молчали, пытаясь представить себе этот самолет.
Наконец Франсуа Ларош прервал тишину:
— Естественно, эффективность самолетов Капрони вызвала серьезную дискуссию среди
военных. Одни считали авиацию «длинными руками» наземных войск. Другие же
утверждали, что военно-воздушные силы должны быть самодостаточными. Капрони как
раз придерживался последней точки зрения. Он неоднократно высказывался за
использование авиации в самостоятельных боевых операциях. Его поддерживали высшие
военные чины, убежденные в важности стратегических бомбардировок. Впрочем,
Капрони и сам выступал в качестве теоретика. Он не сомневался в том, что именно
бомбардировщики обладают ведущей ролью в войне. В трех своих сочинениях он
обосновал широкомасштабное и самостоятельное применение военно-воздушных сил: в
одной предлагал разрушить с воздуха австрийский флот, в другой утверждал, что
бомбометание может быть использовано для «ошеломляющего удара» по противнику.
Третью работу он отправил в Америку.
— Ого! — не выдержала Зинаида Афанасьевна. — У этого Капрони у самого были
длинные руки.
— Ну, американские летчики летали на «Капрони» в 1917 году, — пожал плечами
Франсуа. — Джанни считал, что современные ВВС — это оружие, способное поразить
цель над линией фронта наземных войск. Причем рассматривалось два аспекта:
стратегический и политический. ВВС превосходят любой другой вид оружия, поскольку
способны поражать объекты, расположенные в глубине вражеской территории. Именно
бомбардировщики способны нанести удар по инфраструктуре на плотно населенных
территориях. Ничего так, да, для конструктора?
— Интересно, американцы воспользовались идеями Капрони, когда бомбили Японию, или
это они самостоятельно додумались? — хмыкнул Вася.
— Идеи, как обычно, витают в воздухе... — Франсуа Ларош разлил остатки коньяка по
бокалам. Зиночка опять отказалась и допила свой чай. — В семнадцатом году
американская комиссия «Боулинг Аэронавтик» работала над систематизацией сведений о
военной авиации в Европе, — снова заговорил мсье Ларош. — Капрони тут как тут:
подарил ее главе майору Эдгару Горрелю книгу «Давайте поразим войну в самое сердце».
Ее написал один итальянский журналист, но идеи там были выражены все те же: важность
стратегических бомбардировок.
— Жуткий милитарист, — восхитился Вася.
— На самом деле не только, — вступился за Капрони Франсуа. — Он строил и
санитарные самолеты — мирные версии своих бомбардировщиков, — и задумывался над
перспективой создания пассажирских. В те годы трипланы Капрони в состоянии были
перевозить до тридцати человек в закрытой кабине. В Америке бипланы Капрони
пролетели из Ньюпорт-Ньюс, Вирджиния, до Нью-Йорка и обратно за пять часов с
десятью пассажирами на борту. В Италии такой биплан провез четырех пассажиров, в их
числе знаменитого Габриэле д'Аннунцио, над всеми основными городами этой страны,
совершив беспосадочный перелет на тысячу четыреста километров. Сам Капрони не без
иронии утверждал, что за транспортной авиацией будущее — «если, конечно, люди при
появлении в небе большого транспортного самолета не бросятся на колени, умоляя Бога
защитить их от этого апокалиптического монстра».
— Людям пришлось защищаться от апокалиптического монстра, потому что Капрони
продолжил строительство бомбардировщиков, — заметила Зиночка.
— В любом случае, он был очень одаренным человеком, — сказал Франсуа Ларош. —
Сконструировал более ста типов самолетов. Он умер в Риме в пятьдесят седьмом. В
отличие от своего старшего брата, известен во всем мире.
© А. Мартьянов. 11.06. 2013.
79. Джеки Кохрейн, королева скорости
— Нет, фройляйн Шнапс, я не могу дать вам «Веллингтон», — Зинаида Афанасьевна была
непреклонна. — Майор Штюльпнагель категорически воспретил мне делать это.
— Я и не подозревала, что майор вам приказывает, — рассердилась фройляйн Шнапс.