— Как бы там ни было, а «Чирри» были самым массовым типом самолета той войны, —
сказала Брунгильда. — К концу конфликта C.R.32 уже стремительно устаревал: немцы
запустили Bf.109, те же итальянцы — G.50 и C.200. К маю тридцать девятого выпуск
«итальянского истребителя» прекратили. Всего было построено более тысячи двухсот
самолетов.
— А во время Второй мировой? — поинтересовался Хопкинс.
— Последний регион их боевого применения — Эфиопия, — ответила Брунгильда. — До
апреля сорок первого. Хотя в Испании, где итальянцы оставили довольно много
самолетов, в качестве учебного C.R.32 летал до 1953 года. Это правда был очень хороший
биплан.
© А. Мартьянов. 01.07. 2013.
83. Аист
— Вам придется полетать на фиатовском бомбардировщике B.R.20, — сообщил майор
Штюльпнагель. — И мне не интересно, нравится он вам или нет, штаб-сержант.
Билл Хопкинс смотрел на «Карлсона» с кислым видом.
— Но почему, осмелюсь поинтересоваться, господин майор?
— Считайте это... как там выражается ваш друг младший лейтенант Василий?.. Считайте
это ответственным поручением, — величаво бросил Штюльпнагель. — Я понимаю и где-
то даже одобряю ваше стремление летать на самолетах новейшей конструкции, быстрых,
смертоносных и самоубийственных. Но мы не можем забывать о тридцатых.
— Еще бы, — тихонько пробурчал себе под нос Хопкинс, — ведь кое-кто в тридцатых так
и застрял.
— Вы что-то сказали, штаб-сержант? — осведомился «Карлсон».
— Совершенно ничего, — заверил его Билл Хопкинс.
Майор Штюльпнагель кивнул и пошел прочь. Уже издалека донесся его трубный глас,
распекающий кого-то из новичков.
Хопкинс почесал в затылке. Перспектива летать на не слишком удачном фиатовском
бомбардировщике его совершенно не вдохновляла.
— Что, молодец, буйну голову повесил? — Дракон подобрался незаметно.
— Тебе, Горыныч, не нужно выбирать самолеты, — посетовал Билл Хопкинс. — Паришь
себе в небесах вольной птицей, а ковыряться можешь в любом моторе. Кто возразит
дракону?
— И в самом деле — кто? — самодовольно подтвердил Змей Горыныч. — Но ты не
ответил на мой вопрос: какая беда постигла тебя, удалец?
— Что скажешь о B.R.20? — вопросом на вопрос ответил Хопкинс.
— Ну, так себе, — отозвался Горыныч. — Итальянцы называли его «Чиконья» — «аист».
Чуть более оригинально, чем «Фалко» — «Сокол». Поэтический народ!
— Мне не до шуток, — вздохнул Билл. — Предстоит на нем летать. Личное указание
Штюльпнагеля.
— Ну, полетай, полетай, — сказал Горыныч. — Дело хорошее. Видишь ли, Билл,
дружище, гражданская война в Испании научила весь цивилизованный мир, что
стратегические бомбардировки — это очень эффективно. Бесчеловечно — да, но
чертовски эффективно. Поэтому фирма «Фиат» очень быстро, уже в тридцать шестом,
начала работу над средним бомбардировщиком с высокой скоростью и прочной
конструкцией. Таковы, во всяком случае, были их намерения.
— И получилось? — осведомился Билл Хопкинс.
— Не слышу в твоем тоне энтузиазма, — укорил его дракон. — В какой-то мере
получилось... Главный фиатовский конструктор по имени Челестино Розателли создал
свою «Чиконью» в рекордные сроки. Кстати, B.R. в названии самолета как раз и означает
«Bombardamento Rosatelli» — «бомбардировщик Розателли». У этого самолета имелась
основа: по большому счету, Розателли переделал свой же транспортный самолет,
выпущенный фирмой в прошлом году. И уже в феврале тридцать шестого прототип
поднялся в воздух. Затем его перегнали в испытательный центр в Гвидонии, а в сентябре
того же года начали серийное производство.
— Быстро, — вставил Хопкинс. — Это-то и настораживает.
— У «Фиата» была тайная цель — заменить своими бомбардировщиками знаменитые
«Савойи» S.M.79.
— Но это же совершенно разные машины! — воскликнул Хопкинс. — S.M.79 —
трехмоторный, неубиваемый монстр, способный уйти на одном моторе, даже если его
искусали со всех сторон и вывели из строя на девяносто процентов. А «Чиконья» —
двухмоторный...
— И тоже достаточно неубиваемый, — подхватил дракон. — Ты хорошенько его
рассмотрел? Низкоплан металлической конструкции, немного полотняной обшивки... На
первых сериях дюралевое покрытие занимало около пятидесяти квадратных метров, а
почти четырнадцать было полотняным. Потом дюрали добавили, стало свыше семидесяти
квадратных метров. Но от полотна до конца не отказались. Вообще Розателли не строил
иллюзий касательно возможностей итальянской промышленности, поэтому его самолет
технологически довольно консервативен. Сложных штампованных и литых узлов нет, нет
и несущей металлической обшивки. — Дракон шевельнул крыльями, подняв ветер. —
Фюзеляж имел каркас, сваренный из стальных труб. Внешне машина угловатая и даже
немного похожая на французские, то есть, назовем вещи своими именами, отчасти
уродливая.
— О чем я и говорю, — горестно вздохнул Билл Хопкинс.
— Да ладно тебе! — перебил дракон. — Это же итальянская машина. У них за каждым
бомбардировщиком стоял, во-первых, коммерческий пассажирский самолет, а во-вторых,
— гоночный, приспособленный для рекордов. Как они сочетали все три идеи — я не
очень понимаю. Но им это удавалось.
— Поэтому и машины у них были не очень, — сказал Билл Хопкинс.
— Ты чертовски несправедлив, интересные машины! — горячо возразил дракон и даже
выдохнул немного пламени — для убедительности. — В них можно было много чего
понапихать: пассажиров, бомбы, дополнительные бензобаки.
— И пулеметы, — криво улыбнулся Билл Хопкинс.
— Без пулеметов никуда, — подтвердил дракон. — Две задние пулеметные точки, обе
убираемые. Имелся носовой пулеметик калибром 7,69 миллиметров. И наконец четвертый
— в нижней люковой установке, которую именовали «челюсть»: в боевом положении
«челюсть» опускалась на шарнирах и открывала пулемет.
— А бомбы? — поинтересовался Билл Хопкинс.
— Вижу, постепенно самолет становится тебе не безразличен, — ухмыльнулся дракон. —
Тысяча шестьсот килограммов бомб в разных комбинациях. Подвешивались
горизонтально и сбрасывались с помощью пневмомеханизма. Имелись бомбоприцел,
довольно примитивный, передатчик, приемник и радиокомпас с указателем курса. Экипаж
— пять человек: пилот, бомбардир, штурман-бортрадист-второй пилот, два стрелка.
Бомбардир сидел впереди и вел огонь из переднего пулемета, ну и сбрасывал бомбы.
— Двигатель, конечно, «Фиат», — Хопкинс заговорил о том, что было ему ближе всего.
— Ну а ты как думал? «Мерседес-бенц», что ли? Конечно, «Фиат», — дракон коротко
засмеялся. — Восемнадцатицилиндровые радиальные Fiat A.80 воздушного охлаждения
— тысяча лошадиных сил. В июне тридцать седьмого один самолет «Чиконья» был
нарочно доставлен в Бенгази, а еще две — в Кастельбенито в Триполи. Чтобы
посмотреть, как этот самолет покажет себя в тропических условиях.
— Ну и как? — спросил Хопкинс. — Почему-то у меня плохие предчувствия.
— И правильно, что плохие, — кивнул Горыныч. — Радиальные двигатели начали
отказывать. Жара, пыль. Их пытались доработать для эксплуатации в условиях пустыни,
но ничего не получилось.
— И что? — насторожился Хопкинс.
— Не переживай, — сказал Горыныч. — Тебе же не придется летать в пустыне! Самолет