таких количествах? Купить за границей — нереально, необходим отечественный. Вот так
«Блок» и попал в программу перевооружения.
— Звучит оптимистично, — вставила Брунгильда.
— Но дело-то в том, что «Блок» в существующем виде плохо подходил для массового
производства, — продолжал Франсуа Ларош. — Поэтому его начали опять переделывать
— под упрощенную технологию. В мастерских Курбевуа наскоро построили новый
прототип. Машина имела два недостатка. Перегревался двигатель — раз. Недостаточная
сбалансированность вокруг оси вращения в пикировании и на больших скоростях — два.
Испытывали разные типы хвостового оперения, элеронов — не очень-то это помогало.
— А какие скорости в данном случае вы называете «большими»? — Герман Вольф задал
вопрос без задней мысли, но Франсуа Ларош опять загрустил:
— Вы попали в больное место, мсье. «Блок-151» — так назывался этот прототип — не
смог развить даже четыреста восемьдесят километров в час. Хотя именно такая скорость
была заложена в проекте. В октябре тридцать восьмого появился прототип «Блока-152».
Более мощный двигатель, еще ряд переделок — и вуаля, пятьсот двадцать километров в
час на высоте в пять тысяч метров. Две двадцатимиллиметровые пушки и два пулемета
калибром семь с половиной миллиметров. В декабре тридцать восьмого этот самолет
взлетел — и был принят для серийного производства.
— Вот прямо так и принят? — Брунгильда скептически поджала губы.
— Ну нет, не совсем «прямо так», — ответил Франсуа. — Доделывали и доводили еще
почти год, меняли двигатели и так далее. Заказ был подписан в мае сорокового года.
— Как-то поздновато это произошло, не находите? — заметила Брунгильда. — Гитлер как
раз собрался начинать французскую кампанию...
— Нахожу, — не стал отпираться Франсуа. — Перед войной МВ-152 получила только
одна авиагруппа — эскадрилья истребителей, расквартированная в Этамп-Монтодезир.
Вот цифры: к моменту начала войны было построено всего двести сорок девять «Блоков».
Их раскидали по эскадрильям. Вроде как: вот вам новый истребитель.
— Кстати, а как сами-то летчики об этом самолете отзывались? — спохватился вахмистр
Вольф. — Это ведь самое интересное.
— Но не всегда самое объективное, — возразил Франсуа Ларош. — Однако в данном
случае, боюсь, их мнение справедливо. Пилоты называли эту машину «самолет для
четырех рук».
— А что это значит? — удивилась Брунгильда.
— Отнюдь не салонное музицирование на фортепиано в четыре руки, — горько вздохнул
Франсуа. — В крутом пикировании «Блок» пытался занять почти вертикальное
положение. Поэтому пилот должен был крепко держать ручку правой рукой, левой —
управлять сектором газа, подбирать шаг винта и вместе с тем вращать штурвальчик
регулировки триммера хвостового оперения. То есть для того, чтобы не впилиться носом в
землю, условно говоря, пилоту требовалось иметь четыре руки.
— И как они справлялись? — изумилась Брунгильда. — У человека ведь нет четырех рук.
— Жить захочешь — справишься, — буркнул Ларош. — Так или иначе, «Блоки»
участвовали в обороне Парижа и Нижней Сены.
— Ну хоть один славный боевой эпизод с участием «Блока» есть на памяти? —
потребовала Брунгильда. — Не может быть, чтобы этот самолет не участвовал ни в чем
героическом.
— Есть несколько, хотя их не слишком много, — честно признал Франсуа. — 20 апреля
— во время «странной войны» — аспирант Аморо сбил над Озоле Ju.88. Правда, тот уже
был здорово поврежден зенитным огнем, так что «Блоку» оставалось лишь добить
умирающего.
— Мда, — вздохнул Герман Вольф.
— Потери этих самолетов были очень тяжелы, — продолжал Франсуа. — Вот вам такой
боевой эпизод. Четырнадцатого мая двадцать семь «Блоков-152» обеспечивали воздушное
прикрытие контратаки бронетанковой дивизии в районе Мобеж-Шарлеруа. Два «Дорнье»
они сбили и повредили четыре Bf.109. При этом сами потеряли шесть самолетов, погиб
один летчик, еще четверо были ранены.
— А вообще ничего так, — заметила Брунгильда. — Получается — шесть на шесть.
— Учитывая, сколько всего у Франции было истребителей, — совсем не «ничего», —
возразил Франсуа. — Через несколько дней двадцать один «Блок» вылетел, прикрывая
двенадцать бомбардировщиков LeO-451. Задача была атаковать вражеские колонны в
районе Трелон-Чимей. Назад вернулись четыре бомбардировщика и семь «Блоков».
Противник потерял два «Мессера».
— Это уже хуже, — кивнул Вольф.
— А третьего июня, — продолжал Ларош, — практически все авиабазы вокруг Парижа
были атакованы силами Люфтваффе. Немцы, как вам очень хорошо известно, действовали
большими группами самолетов. В данной операции их было более трехсот. В результате
одиннадцать «Блоков» вышли из строя, погибло несколько пилотов. У немцев сбиты
четыре машины.
Вахмистр задумался:
— А какова судьба польских пилотов, летавших на «Блоках»? Я что-то о них слышал.
— Точно, — кивнул Франсуа. — Были польские летчики, которых посадили на МВ-152:
шестеро в Шатеро, шестеро в Анжере, девять в Руре, трое в Аворде и пятеро в Бордо. Все
это были отдельные истребительные звенья, укомплектованные поляками. Их свели в
одну часть, командиром которой стал майор Этелен — известный летчик-ас Первой
мировой. В общем, пока польских пилотов обучали, пока формировали и
переформировывали части — война закончилась. Пятнадцатого июня все польские
пилоты отправились в Англию.
— Кстати, — вдруг припомнила Брунгильда, — о французских летчиках-асах. Был такой
знаменитый лейтенант Пьер Ле Глоан, который ни разу не нарушил присягу и сражался за
Францию: сначала против немцев, потом вместе с немцами, а потом опять против
немцев...
— Основной самолет Ле Глоана — «Девуатин-520», — ответил Ларош. — Хотя, постойте,
и на «Блоке» он тоже летал: как раз пятнадцатого июня на МВ-151 он вступил в бой с
итальянскими C.R.42. Согласен, это были не самые современные и мощные машины на
тот момент. Но все-таки с «Фиатами» следовало считаться. Так или иначе, Ле Глоан на
«Блоке» сбил два из трех.
— Ну так и чем закончилась история «Блока»? — подытожил Вольф.
— В общем-то, ничем, — признал Франсуа. — Французские и польские летчики честно
пытались «выжать» из этой машины все, что могли, но времени у них было мало, а
возможностей — и того меньше. Было еще несколько самолетов, кстати, в Греции во
время итальянского вторжения, но как они действовали — никому не ведомо.
Героических эпизодов не сохранилось.
— Да, — сказала Брунгильда. — Что и говорить, совершенно не знаменитый самолет. А,
кстати, как сложилась судьба его конструктора?
— Точно, — спохватился Франсуа Ларош. — Марсель Блок. Вот личность,
заслуживающая нашего самого глубокого уважения. Под псевдонимом «Дассо» он
участвовал в Сопротивлении, был схвачен и до конца войны находился в Бухенвальде. А
после войны страшно болел... что не помешало ему прожить восемьдесят четыре года. В
отличие от своего самолета военных лет, Марсель «Дассо» Блок был очень знаменитым
персонажем!
© А. Мартьянов. 23.08. 2013.
86. Универсальный биплан
— Между прочим, товарищ младший лейтенант Вася назвал «Авро-504к» французской
машиной, — тоном школьного ябеды сообщил Франсуа Ларош.