руководитель финансового отдела не всегда... корректна в высказываниях.
— Ничего, скоро построят японскую казарму, быстро научится, — послышалось из
собравшейся вокруг толпы. К русским присоединились несколько американских,
британских и французских экипажей. Кто позволил себе эдакое хамство распознать было
невозможно.
Мадам Ротвейлер обвела танкистов гипнотическим взглядом. Промолчала.
— Еще раз прошу простить, господин капитан, — повторился главный инженер. — Но вы
сами должны понять: не будут побед, не будет денег. Не будет денег — у вас не появятся
новые самолеты. Дело в том, что вчера командование перевело на счет базы танкистов
определенную сумму в золоте...
Исиро Хирата молчал.
— ...И вы, случайно, не заметили каких либо изменений в... кхм... доходности ваших
боевых вылетов?
— Заметил, — холодно сказал японец. — В лучшую сторону. При том, что аналогичных
поступлений в наш финотдел не было.
— Во-от! — просиял господин Storm. — Помните, что я вам рассказывал на полигоне?
Взаимодействие миров? Взаимопроникновение? Связь?
— Погодите, — вмешался лейтенант Вася. — Вы хотите сказать, что теперь золотой запас
доступен одновременно на обоих базах? Перевели нам, летчикам, а пользоваться могут и
танкисты? Равно и наоборот?
— Именно! — широко улыбнулся главный инженер. — И это только начало, товарищи,
господа, мсье и мистеры! Господин Хирата, еще раз приношу нижайшие извинения за
этот досадный инцидент! Давайте пройдем в офицерский клуб, стол давно накрыт.
Господин контр-адмирал Такано, Парамон Нилыч, командиры экипажей — вы так же
приглашены! Я обязан объявить, что отныне во всех Трех Мирах начинается новая
эпоха...
— Двух, — подал голос адмирал. — Пока двух. Мы в настоящий момент еще не начали
жить полноценной жизнью...
— Дело времени! — воскликнул господин Storm. — Военно-морская Альфа на подходе,
скоро и вы вольетесь в наш дружный коллектив! Товарищ Котятко, вы закончили?
— А как же речь начфина? — помрачнел комиссар. — И текущий политический момент
еще не осветили...
— Чепуха какая! Закругляйтесь! Нам есть о чем поговорить! Три мира начали
объединяться в единое целое? Понимаете? Это надо отметить!
© А. Мартьянов. 23.09. 2012.
88. «Француз» - красавчик
Франсуа Ларош вошел в офис Зиночки с небольшим букетом гвоздик и вскоре вышел
оттуда без букета и в хорошем настроении.
Вася подтолкнул Хопкинса локтем:
— Видал, штаб-сержант? Вот так надо действовать.
— Чтобы работали мои методы, — заметил Франсуа, подошедший к друзьям быстрее, чем
предполагал Вася, — нужно обладать моим обаянием. Так что конкурентов я могу не
опасаться.
— Товарищ Ларош действует наверняка, — съязвил Вася. — Коль скоро французские
самолеты сплошь безобразны, пилот пускает в ход улыбку. Все смотрят на улыбку и
никто не смотрит на самолет.
— Камрад Вася, вы несправедливы, — запротестовал Ларош. — Не стоит повторять
расхожее мнение насчет наших самолетов.
— Назовите хоть один красивый! — потребовал Вася. — Мы со штаб-сержантом
сомневаемся.
Ларош задумался:
— Да вот хотя бы средний бомбардировщик LеО-45, «Лиор и Оливье», творение
инженера Эрнеста Пьера Мерсье. Действительно был изящный самолет.
— Небось, сами французы диву давались, — хмыкнул Билл Хопкинс.
Вася спросил:
— Кстати, кто такой этот Мерсье? Ничего о нем толком не знаю.
Франсуа Ларош кивнул:
— Причудливо доходит до нас информация о людях, которые жили когда-то, работали
над созданием новых самолетов… Убежден: мы должны знать о них больше. Но «больше»
не всегда получается. И вы правы, Вася. Взять хотя бы тех же французских
авиаконструкторов. Марсель Блок — антифашист, потерявший здоровье в немецких
концлагерях и все-таки проживший долгую и творческую жизнь. Девуатин работал на
Виши, потом скрывался в Латинской Америке и вернулся во Францию лишь под конец
жизни. Но и он продолжал работать в авиации. А вот об Эрнесте Пьере Мерсье нам
известно только несколько разрозненных фактов: что закончил Политехническую школу и
был по преимуществу инженером, с тридцатого года работал в фирме «Лиор и Оливье» и
умер 11 июня 1944 года.
— От чего же он умер? — заинтересовался Вася.
— В сорок четвертом году, как говорится, имелось много разных возможностей
умереть… — отозвался Франсуа. — Я не могу назвать точную причину и даже возраст.
Однако — в отличие от коллег, чья биография известна куда лучше, — Мерсье оставил
нам свои патенты на изобретения. И целых три из них можно отыскать в интернете. Они
отсканированы и находятся в свободном доступе.
— И что это за изобретения? — Хопкинс непроизвольно потер руки, словно уже разбирал
какое-нибудь сложное устройство.
Французский пилот ответил:
— Мерсье разработал тип капота для радиальных двигателей. В случае с LеО-45 это
имело, я думаю, решающее значение. Давайте просто расскажу с начала.
— Самый простой и надежный способ донести свою мысль до слушателя, — сообщил
Вася. — Терпеть не могу, когда начинают с середины.
— А как же интрига истории? — подмигнул Хопкинс.
— Обойдусь, — буркнул Вася.
— Итак, друзья мои, в один прекрасный день тридцать третьего года, если говорить точно,
то первого апреля, французские ВВС официально были признаны независимым родом
войск, — торжественно начал Франсуа.
— Первого апреля? — переспросил Вася. — Гусары, молчать!
— Бывают просто даты, товарищ младший лейтенант, — прошептал Хопкинс. — Не
мешай рассказывать.
— Обретя «независимость», французское авиационное командование решило, что следует
расширить круг задач авиации. Помимо взаимодействия с наземными силами, следует еще
выполнять стратегические операции. Да, Вася, все те же теории старого «доброго» Дуэ,
если вы об этом.
— Я ничего не говорил, — вставил Вася.
— Но это же очевидно: военные хотели новый бомбардировщик, — сказал Билл Хопкинс.
Франсуа кивнул:
— Точно. И сначала были построены настоящие летающие крепости: тяжелые,
защищенные несколькими пулеметными турелями… Очень быстро выяснили, что
самолеты эти медлительные, уязвимые, неуклюжие. Они не то что задачу выполнить —
они до цели долететь бы не смогли с такой маневренностью. После некоторых раздумий
решили: нужна скорость до четырехсот километров в час на высоте в четыре тысячи
метров. Подвижную переднюю турель снять, пулеметы, стреляющие назад, установить в
фюзеляже, бомбовую нагрузку разместить внутри — до тонны. Предполагалось, что эти
бомбардировщики смогут действовать не только днем, но и ночью. Экипаж — четыре
человека. Вот как-то так.
— Интересно, насколько реальный самолет отличался от заказа, — заметил Билл
Хопкинс.
— Как обычно, — отозвался Франсуа. — Сильно отличался. LеО-45 — прототип —
выпустили на заводе фирмы в Аржентиле, опередив конкурентов. Двигатель установили
«Испано-Сюиза» — радиальный двухрядный четырнадцатицилиндровый, воздушного
охлаждения. Приблизительно тысяча лошадиных сил.
— По голосу слышу — что-то не так, — заметил штаб-сержант.
— Капот, — подсказал Франсуа. — Но мы договорились, что я буду рассказывать по