неспешную и вдумчивую. Как будто война не идет и войска не нуждаются в новом
самолете как можно быстрее.
— Поспешишь — людей насмешишь, — вступился за конструкторов Вася. — Известны
прискорбные эпизоды.
— Таким образом, после всех испытаний и переделок, — Гастингс поднял глаза к небу,
припоминая подробности истории, — только в январе 1944 года взлетел первый «Метеор»
серийной модификации. На нем стояли двигатели W.2B/23С — довольно надежная
усовершенствованная модель W.2B. Делала их фирма «Роллс-Ройс», которая приобрела
лицензию на патенты Уиттла и кое-что усовершенствовала. И вот «Метеор» пошел в
серию — двадцать машин первой модификации, F.I.
— Мы переходим к участию этого самолета в боевых действиях? — жадно спросил Вася.
— Честно говоря, мне уже хочется на нем полетать. Обогнать Горыныча, сбить какого-
нибудь бедолагу на «Мессершмитте»…
— Да погодите вы, товарищ младший лейтенант, — остановил его Гастингс. — Да, эти
двадцать самолетов были отправлены на авиабазу Калмхэд, в Шестьсот шестнадцатую
эскадрилью. Это была очень хорошая эскадрилья — как, собственно, и все в КВВС, —
добавил флайт-лейтенант, скромно опуская глаза. — Она с сорокового года летала на
«Спитфайрах», перехватывала над Англией немецких высотных разведчиков… Командир
эскадрильи и еще пять опытных пилотов прошли специальную подготовку в Фарнборо и
таким образом стали инструкторами для остальных.
— Там что, было предусмотрено двойное управление? — не понял младший лейтенант.
Гастингс покачал головой:
— Разумеется, нет. Учебных моделей «Метеора» не выпускали. Поэтому с кабины сняли
фонарь, инструктор садился за спиной пилота верхом на фюзеляж, самолет бегал по
аэродрому, а инструктор объяснял пилоту, что он должен делать. Причем объяснять
приходилось жестами, потому что турбины ревели, и человеческого голоса слышно не
было.
— Англичане обладают какой-то особенной, английской смекалкой, — восхитился Вася.
— Так или иначе, а тридцать летчиков получили подготовку и смогли летать на
«Метеорах», — Гастингс победоносно улыбнулся. — Учебный процесс занял неделю. За
это время ученики разбили два самолета: один уже на третий день, при посадке, а второй
случайно расстреляли из пушек… Впервые «Метеоры» были применены 27 июля 1944
года — при охоте на самолеты-снаряды «фау-один».
— Чем вы тут занимаетесь? — раздался громовой голос майора Штюльпнагеля, и
«Карлсон» собственной персоной возник перед беседующими. — Чаи на взлетной полосе
гоняете?
— Вовсе нет, сэр, — вежливо возразил флайт-лейтенант. — Еще нет пяти часов. Как
известно, ни один англичанин не станет пить чай, если это не файф-о-клок…
— Я знаю обычаи англичан! — отрезал майор. — Вы пьете чай при каждой удобной
возможности! Как и вы, товарищ младший лейтенант, — он перевел суровый взор на
Васю.
— Только не чай, — тихонько пробормотал Змей Горыныч, но спорить с майором не стал,
свернулся клубочком и изобразил спящего, довольного жизнью дракона.
— По самолетам! Зиночка уже сердится. Вы что заказали, Гастингс? «Спитфайр» пятой
модели? Вот и летайте! А вы, Вася?
— У меня Ла-5, — сказал Вася. — Я по старинке. Традиционно.
— В бой! — приказал Штюльпнагель. — Будет время — закончите ваши теоретические
споры. Критерий истины, как известно, — практика. Вот в небе и выясняйте отношения.
© А. Мартьянов. 18.10. 2013.
92. Сошѐл с конвейера — и устарел
— Капитан Хирата! Рад вас видеть! — Билл Хопкинс дружески пожал руку японскому
летчику. — Куда вы пропали?
— Изучаю американские самолеты, — сообщил Хирата. — Много любопытного, знаете
ли.
— Да уж знаю, — засмеялся американский штаб-сержант. — И кто ваш последний
фаворит?
— Фаворит? — Хирата удивленно поднял брови. — Я стараюсь ко всем относиться
справедливо, истинный воин обязан быть беспристрастным… Сейчас, впрочем, мой
особый интерес вызвал самолет Р-43 Lancer фирмы «Рипаблик».
— А что в нем особенного? — поинтересовался Хопкинс. — Кажется, это истребитель, и
довольно быстрый, но созданный в неудачное время.
— Вы абсолютно правы. В самой фирме в это время происходила некая смутно
упоминаемая источниками возня, похожая на интриги при дворе сѐгуна, — проговорил
Хирата. — Началось с финансовых затруднений компании «Seversky»; затем в тридцать
восьмом сам Александр Северский — русский, но принципиальный противник
Советского Союза, — отправился в длительное деловое турне в Европу. Тем временем,
пользуясь его отсутствием, совет директоров отстранил его от управления. Компания
была преобразована в фирму «Рипаблик». Ее руководителем и главным конструктором
стал еще один выходец из России — Александр Картвели.
— Вообще-то из Грузии, — поправил Билл Хопкинс. — Мне знакомо это имя.
— Разве? Я всегда полагал, что Грузия это часть России. Но продолжим. И вот эта-то
фирма, «Рипаблик», работала над заказом для армии США. Так появилось название
Lancer, — продолжал Хирата. — Проект получал разные цифровые коды, но конечный
результат именовался «Рипаблик» Р-43 Lancer, поэтому для ясности будем говорить об Р-
43. И что любопытно: едва он сошел с конвейера, как мгновенно был признан
устаревшим.
— Так год-то какой? — резонно заметил Билл Хопкинс. — Сороковой, да? События
мчались галопом, требования к самолетам менялись ежечасно, не говоря уж о том, что то
и дело появлялись свежие стратегические и тактические соображения у командования.
— Иногда пишут, что этот самолет никогда не участвовал в боевых действиях, но это не
так, — задумчиво продолжал капитан Хирата. Видно было, что предмет его
действительно занимал. — Неугомонный Клэр Ченнолт, американский военный советник
в Китае, — в сороковом году пробивал у себя на родине вполне здравую идею атаковать
Японию с китайской территории. Ему требовались «всего-навсего» авиабазы в Китае,
чтобы разместить там американские бомбардировщики примерно так сто пятьдесят, и
истребители — штук эдак триста. Сущая мелочь, верно? Кроме того, он хотел завербовать
некоторое количество опытных американских летчиков, которые служили бы примером,
учителями и командирами для китайцев.
— Погодите-ка, вы не о группе «Летающие тигры» говорите? — вступил Билл Хопкинс.
Хирата кивнул:
— Именно. Так вот, в числе истребителей, которые затребовал Ченнолт, был как раз
«Рипаблик» Р-43... Энергии этого человека можно только позавидовать. Он был и не
слишком молод, и не вполне здоров, но носился как метеор, ругался, требовал,
интриговал, добивался.
— Интересно, — произнес Билл Хопкинс, — что его заставляло? Неужто он так болел
душой за Китай?
— А вам не кажется, — медленно проговорил японский офицер, — что он просто обладал
обостренным желанием участвовать в значимом историческом событии, более того —
создать такое событие? Кроме того, он, полагаю, был патриотом своей страны.
— Вы так восхищенно о нем говорите! — изумился Билл. — А ведь он, по сути, был
злейшим врагом Японии.
— Найти достойного врага — довольно сложная задача, — спокойным тоном откликнулся
японец. — Ченнолт, кстати, откровенно признавал: он страдал от того, что в Японии
каждый год появлялся новый, все более совершенный истребитель. Может быть, даже