— Это первоначальное название всей программы, — объяснила Брунгильда. — В общем,
«Саламандра» побежала по истории быстрее ящерки. 29 октября 1944 года была закончена
полная проработка чертежей. И к тому же моменту готов был уже первый опытный
самолет.
— Как это? — не понял Вася.
— А вот так, майн фройнд Василий, — вступил опять Герман Вольф. — Мистика и
безумие. Разработка чертежей, сборка опытного самолета и подготовка серийного
производства велись одновременно. Под He.162 планировались три сборочные линии на
двух заводах. Общий план предполагался — до двух тысяч машин в месяц. Эти сборочные
линии должны были снабжаться узлами с целых комплексов смежных производств.
Деревянные детали — на двух специально оборудованных заводах в Эрфурте и
Штутгарте. Металлические фюзеляжи — на заводах «Хейнкеля» в Померании,
Мекленбурге, Штассфурте в Саксонии и еще под Берлином. Задействовали пять заводов
«Юнкерса». Двигатели BMW-003 производили в соляных шахтах под Урсебургом, куда
переводились заводы из Берлин-Шпандау и Бездорф-Цельсдорфа.
— Соляные шахты? — переспросил Вася.
— Их переоборудовали для производства самолетов, — ответил вахмистр.
— И не только Урсебург, — добавила Брунгильда. — В соляных штольнях в Эгельне и
Тартхуне выпускались фюзеляжи для проекта «Саламандра». Постройка предсерийной
партии проводилась в Швехате — тамошний завод включили в программу массового
производства. Да, и еще подземный завод в гипсовой шахте под Веной.
— Звучит тотально, — сказал Вася.
— Звучит «народно», — съязвил Вольф. — Программа «Саламандра» управлялась
специальной проектной группой во главе с Генрихом Любке.
— Ну, и как были успехи? — спросил Шмульке.
— Как обычно в таких ситуациях, — вздохнул Вольф. — Первый опытный Volksjager
He.162 полетел 6 декабря 1944 года в Швехате. Управлял им флюг-капитан Петер. Причем
серийное производство уже развернулось. Вкалывали будьте-нате, по двенадцать часов и
в две смены... Тем временем после двадцати минут полета у самолета оторвалась створка
ниши шасси — дефектный шарнир оказался. Самолетик явил некоторую неустойчивость
на курсе, но Петер доложил, что управляемость «удовлетворительна». Через четыре дня
посмотреть надежду нации явились представители Люфтваффе и нацистской партии. Во
время скоростного прохода над аэродромом передняя кромка правого крыла разрушилась,
самолет перешел в неуправляемое вращение, упал и взорвался.
— И Петер?.. — спросил Шмульке.
— Погиб, разумеется, — вздохнул вахмистр.
— И что? — заинтересовался Ганс Шмульке.
Вася положил руку ему на плечо:
— Ты еще не догадался?
— Догадываюсь, — признал Ганс. — Производство не остановили.
— Разумеется, нет! — заявила Брунгильда. — Исследовали обломки, выяснили, что
причина катастрофы — плохой крепеж. Следующий самолет поднял в воздух сам
директор Франке. Чтобы показать, что самолет — хороший. И действительно это показал.
Испытания продолжались и в январе, много испытаний.
— Я не понял, — вмешался Ганс Шмульке, — так этот самолет вступил в войну или так и
застрял на уровне испытаний?
— Вступил, — мрачным тоном отозвался вахмистр Вольф. — Первоначально
планировалось, что на He.162 посадят зеленых юнцов из «призыва Геринга». Призвали
детишек, посадили на «народный истребитель» — и тут оказалось, что «народный»
слишком сложен в пилотировании. Причем не только для летчиков средней
квалификации, но и для опытных пилотов.
— Сюрприз, — тихонько вставил Вася.
— Поэтому новые истребители отдали JG1 Oesau. Сдавайте свои «Фокке-Вульфы» и
принимайте «Хейнкели», господа. Инспектор истребительной авиации прибыл, дал
машине положительную характеристику. Попутно оказалось, что машин нет, то есть они
есть, но за ними надо ехать в Австрию. Поэтому в начале марта пять летчиков прибыли в
Вену забирать самолеты. В середине марта начали осваивать и тут же разбили несколько
штук... Часть самолетов взяли уже в апреле в Ростоке, прямо со сборочной линии.
Летчиков не хватало, самолетов тоже. 30 апреля на аэродром Лекк, который стал местом
сбора уцелевших частей Люфтваффе на севере Германии, прибыли штаб эскадры и наш
незадачливый JG1. Оставшиеся He.162 свели в конце концов в одну группу... И тут
пришли англичане, и настал всему конец.
— Вообще всему? — спросил Ганс Шмульке.
— Есть небольшое продолжение, — Брунгильда почему-то посмотрела на Васю. —
Проектом «народного истребителя» заинтересовались русские. Они забрали два He.162 и
всю техническую документацию. Ну еще бы, дешевая и несложная техника, плюс —
деревянные элементы в конструкции. Думали, может, у себя такое диво запустить.
— Насколько я знаю, не запустили, — нахмурился Вася.
— Точно, — кивнула Брунгильда. — Исследовали трофей и от идеи отказались.
— Безрадостная история какая-то, — вздохнул Ганс Шмульке. — А показали бы вы мне,
братцы, какие-нибудь красивые фигуры высшего пилотажа. На нормальных самолетах. Не
таких «народных».
© А. Мартьянов. 15.12. 2012.
56. Из бомбовоза в истребители
— Что там за шум и крики? — Младший лейтенант Вася прищурился, всматриваясь в
суматоху, поднявшуюся возле столовой.
Из дверей выбежала стряпуха Гарпина, держа наперевес незаменимое оружие героических
домохозяек — скалку.
— Ах ты, змий! — кричала она. — Пирожки у меня воровать? Как не стыдно!
— Змий? — Вася огляделся в поисках Змея Горыныча. — Пирожки?..
Горыныч, однако, обнаружился в непосредственной близости от Васи и всем своим видом
являл полнейшую невинность.
— Это она не про меня! — отметил он.
— Ах, басурман! — перешла на личности Гарпина. — Ну, гляди, попадись ты мне!..
— Это она англичанина гоняет, — разобрал наконец Вася. — Вон, чешет прямо к нам.
Физиономия пылает, что твой самовар.
— От стыда, что ли? — усомнился Горыныч. — Что-то мне не верится.
Крик возобновился:
— И этот фриц туда же! — надрывалась Гарпина. — Управы на вас нет! Вот я пожалуюсь
этому вашему Штюльпнагелю, — заковыристое имя майора она выговорила без запинки.
— Liebe Гарпунья, не будьте такой гарпией, — из столовой, дожевывая на ходу пирожок,
выскочил Герман Вольф.
— Что тут происходит? — Дракон изумленно уставился на товарища младшего
лейтенанта. Тот в ответ лишь развел руками.
Флайт-лейтенант Гастингс уже подходил к приятелям.
Он отдувался и обмахивался платком.
— Невозможная женщина, — пожаловался он. — Подумаешь, пару пирожков стащили.
Это типично английское развлечение. «Пирожков у дамы нет, пирожки стащил валет».
— Едва ноги унес, — поведал подбежавший Вольф. — Но пирожки того стоили.
— Послушаешь вас — так прямо завидно, — сказал Вася. — Она их, небось, к ужину
пекла. Вы все слопали или там еще осталось?
— Кто знает, — пожал плечами Гастингс.
— Их там было множество, — сообщил Вольф.
— Ну, и как вы летать будете? — осведомился Горыныч. — Нагрузились пирожками, как
бомбовозы.
— Мы будем летать стремительно, — сказал Вася. — Правда, Вольф?
Тот ответил:
— Я сегодня хочу взять бомбардировщик. Букетик для Зиночки вон соберу и пойду
общаться на эту волнующую тему.
— А я не знаю, — признался Уилберфорс Гастингс. — Хочется и то попробовать, и это.