происходила описанная в задачке встреча и кто был за штурвалом советских самолетов.
— Война — это всегда задача с большим количеством неизвестных, — произнес Франсуа Ларош глубокомысленно.
— Давайте вернемся к японскому языку, — предложил капитан Хирата. — Это очень успокаивающее занятие.
Вася промычал что-то неопределенное, а Франсуа засмеялся:
— В самом деле?
Хирата сказал:
— О да. — Это почему-то прозвучало зловеще. — Итак, мы остановились на структуре сентая. Сентай был основной тактической и организационной единицей армейских ВВС. Однако имелись и более крупные единицы — воздушные бригады. Они носили название «хикодан».
— «Хико» — воздух! — вставил Вася.
— Хикодан состоял из двух, трех, иногда больше сентаев. Плюс штабная группа, плюс разведывательное подразделения. Разведывательное подразделение обычно подчинялось непосредственно штабу.
— Ну, вполне логично, — протянул Вася.
— Были и более крупные, — продолжал Хирата безжалостно. — От двух до четырех хикоданов с особым штабом и вспомогательными подразделениями могли составлять хикошидан — воздушную дивизию
.
— И это все? — спросил Вася притворно-жалобным тоном.
— До сорок второго года — да, — кивнул Хирата. — Хикошидан оставался самой крупной организацией армейских ВВС Японии. В мае 1942 года появились и более крупные — «кокиган» — воздушные армии. В кокиган входили две-три дивизии.
— Мне вот что непонятно, — заговорил Франсуа Ларош. — Одноцелевой сентай — разве это удобно? Как-то не гибко.
— Мы уже установили, что война — задача со многими неизвестными, — отозвался капитан Хирата. — На самом деле это утверждение можно отнести к чему угодно, даже к такой стройной и жесткой системе, как армия. Помимо сентаев, существовали еще «докурицу хико чутаи» — отдельные эскадрильи, которые не входили в состав сентаев, а подчинялись непосредственно начальству хикодана или хикошидана.
— А эти-то как появились? — заинтересовалась Зиночка. — До сих пор все было достаточно логично и вдруг...
— Тридцать восьмой год, — поднял палец капитан Хирата. — Реорганизация. Помните? При выделении из многоцелевого хико рентая самолетов одного типа возникали трудности. Не всегда самолетов одного типа хватало, чтобы сформировать полный сентай. И тогда остатки сводили в докурицу хико чутай. И подчиняли его начальству более крупного подразделения.
— Ясно, — кивнул Франсуа.
— Между прочим, иногда несколько докурицу хико чутаев сводили в докурицу хикотай — отдельное авиакрыло, — сказал Хирата.
— Как интересно! — заметила Зиночка. — И звучит удивительно.
— Я запомнил слова «хико» и «сентоки», — заявил Вася.
— И «сентай», — напомнил Франсуа.
— А мне нравится «докурицу», — вздохнула Зиночка. — Ну, товарищ капитан... то есть, товарищ японский капитан... Берете Ki-27?
— Тряхну стариной, — согласился капитан Хирата. — Спасибо, Зиночка-тян.
© А. Мартьянов. 15.11. 2012.
47. Три царевича
Билл Хопкинс шел по взлетной полосе. Штаб-сержант выглядел мрачнее тучи.
Горыныч плавно опустился прямо перед ним.
— Чем опечален, дружище? — приветливо осведомился змей.
— Штаны порвал, — буркнул Билл.
— Это не беда, — сказал дракон. — Подумаешь!
— Самолет разбил, — добавил Хопкинс.
— Ты серьезно? — тут дракон изумленно хлопнул хвостом. — Ты? Такой умелый, опытный и отважный?
Хопкинс мрачно кивнул.
— А кто тебя сбил-то? — продолжал допытываться дракон. — Хочешь, я его догоню и подышу немножко?
Горыныч, для наглядности, выдохнул струю синеватого пламени.
— Не надо, — Билл махнул рукой. — Сбил меня Вольф, причем на «Бленхейме». Такой вот у него был каприз.
— А ты что угробил? — дружески спросил дракон.
— Накадзима Ki-27, она же «Нэйт», она же «Абдул», хотя последнее анекдотично и сомнительно, — ответил штаб-сержант. — Ну что, исчерпывающее объяснение?
— А скандальные, шокирующие подробности? — жадно допытывался дракон.
— Не хочу, — Билл махнул рукой. — Машинка легкая, даже слишком легкая, забавная, но ни к черту не годится.
— Так уж и не годится, — возразил дракон. — Это ведь практически первый современный истребитель на вооружении ВВС Японии в тридцатые годы.
— Что ты называешь «современным»? — прищурился Билл Хопкинс. — У него даже шасси не убираются.
— Главное, что в нем «современного» по тем временам, — это моноплан, — ответил дракон. — Цельнометаллический. И кабина закрытая. И очень маневренный. И силуэт у него подходящий.
— Угу, — сказал Хопкинс. — Вот-вот. Я и польстился. Когда эту балалайку построили — в тридцать пятом?
— Штаб-сержант Хопкинс, я вас просто не узнаю! — сказал дракон. — Что за выражение — «балалайка»? От Васи подцепили? Сомневаюсь. Ой как сомневаюсь, хотя слово, несомненно, имеет русские корни. Но товарищ младший лейтенант не сказал бы такого
про самолет. Нет, не сказал бы. И как вы вообще могли забыть год создания вашего аппарата?
— Уже не моего, — Билл махнул рукой.
— Вы его угробили, значит, вашего, сэ-эр, — протянул дракон, передразнивая техасский акцент. — Тридцать шестой год. Начало истории. Штаб армейской авиации разрабатывает техническое задание на «усовершенствованный» истребитель. Под словом «усовершенствованный», равно как и «современный» подразумевался в первую очередь моноплан. Эта идея посетила мудрые головы штаба армии не случайно: в мировой авиации в те годы началась повсеместная тенденция к строительству скоростных свободнонесущих истребителей-монопланов. Япония захотела иметь такой же.
— Логично, — вздохнул Билл Хопкинс. — И «Накадзима» получила заказ.
— Сначала был конкурс, — остановил его дракон. — Три ведущих фирмы — «Накадзима», «Мицубиси» и «Кавасаки» получили техническое задание. «Уж постарайтесь, ребята, во славу империи божественного микадо, — приблизительно так сказали им в штабе армии. — Сделайте нам по два прототипа, а мы посмотрим, какой нам подходит, а какой нет».
— Похоже на русскую сказку с тремя царевичами, — заметил Билл Хопкинс.
— Общение с товарищем младшим лейтенантом даром не проходит, — вздохнул Горыныч. — Он сам у нас как царевич. Естественно, младший... Но стиль уловлен верно, штаб-сержант, а потому слушайте. Первой, в августе тридцать шестого, показала свой проект фирма «Мицубиси». Она в то время выпускала истребители A5M, ну и модернизировала уже имеющееся. Поставила силовую установку другую — девятицилиндровый мотор воздушного охлаждения мощностью до семисот лошадиных сил, с трехстоечным неубирающимся шасси.
— Второй царевич у нас, конечно, «Кавасаки», — сказал Хопкинс.
— Браво, снова прямое попадание, — одобрил Горыныч. — Эта сказка тоже довольно быстро сказывалась. «Кавасаки» сделали изящный свободнонесущий низкоплан цельнометаллической конструкции. Часть несущих поверхностей имела, впрочем, полотняную обшивку. Кабина закрыта сдвижным фонарем. Имелся ряд новых решений, например, выпускаемые вручную посадочные щитки. Раньше на самолетах «Кавасаки» такого не делали. Мотор — восемьсот лошадиных сил, вооружение — два пулемета в фюзеляже.
— Вижу, тебе этот самолет нравится больше, чем предыдущий, — заметил Билл.
— Так и должно быть, — кивнул дракон. — Но главный для нас — младший царевич, он же победитель всех и вся, то есть «Накадзима». Как ты понимаешь, по закону жанра, младшенький — дурак и поэтому всех умней. «Накадзима» еще до объявления конкурса разрабатывала аж два проекта новых истребителей. Над первым, Ki-12, в тридцать пятом году работали французы с фирмы «Девуатин», как тебе это нравится?