Забеспокоились чайки. Страшно стало от слов таких.
– А как удача выйдет врагам? Что же тогда будет?
– Беда будет, вот что. Погибнет тогда Херсонес.
– Давайте скорее про все Гикии расскажем.
И полетели в город. Только спит Гикия. Сны сладкие видит. А как солнце встало, не выходит хозяйка из дома. Кружат чайки над крышей. А Гикия вся в заботах праздничных. Из комнаты в комнату ходит. От одной кладовой к другой спешит. Ненароком вдруг с рабыней своей Асказией столкнулась. Лицом к лицу. Говорит Асказия, голову опустив:
– Не гневись, госпожа. Устала я. Всю ночь лен пряла. Потому и встала у тебя на пути. Прости меня, хозяйка.
– Ну что ты, Асказия. Это я не заметила тебя, – отвечала ей Гикия, – как я могу гневаться на тебя, мою любимую рабыню. Пойди к морю. А как отдохнешь, к трудам возвращайся.
Вышла Асказия на берег. Тут подлетают к ней чайки, и давай наперебой рассказывать, что ночью слышали.
– Не наговаривайте, глупые чайки, на мужа Гикии, – отвечает строго девушка. – Человек он честный и добрый. Другого не полюбила бы моя госпожа.
А чайки настаивают:
– Пойди в подвал да проверь. А потом говори.
Вернулась Асказия в дом. А подвалов чуть не десяток. И у каждого на двери замок.
– Что делать? – думает девушка. – А что, если в мастерской, где я лен пряду, пол разобрать. Да на подвал сверху взглянуть?
Пошла она в мастерскую. И чтоб кто чего не заприметил, пряслице бросила на пол. Как бы нечаянно. Закатилось оно в угол.
Говорит себе Асказия:
– Подниму плитку пола. Посмотрю, есть кто в подвале или нет.
А сама вроде как пряслице искать стала. Подняла она плитку да как ахнет:
– О, боги! Что я вижу! Да это же вооруженные боспорцы!
И бегом к Гикии. Позвала ее и говорит:
– Госпожа! Ты не ведаешь, что творится в твоем доме. Посмотри сюда.
Взглянула Гикия и сразу поняла, что замышляется зло великое.
– Асказия, – обратилась она к рабыне. – Знает ли кто из людей то, что знаешь ты?
– Нет, госпожа. Тайна эта известна мне одной.
– Заклинаю тебя, Асказия, всеми богами Олимпийскими. Храни эту тайну!
Вышли они из комнаты, вида не подают. Гикия в одну сторону смотрит. Рабыня в другую.
Тогда Гикия решила:
– Не захватить боспорцам мой город. Умрите, враги! Умри, муж мой, лживый изменник! И пусть боги видят, я это делаю ради граждан Херсонеса. И пусть превыше всех земных ценностей, станут интересы моего народа.
Посоветовалась она тогда с двумя своими родственниками. Собрали те лучших из лучших людей города.
– Вы должны мне поклясться, – обратилась к ним Гикия, – что за мое сообщение похороните меня в черте города.
Сказали лучшие граждане:
– Известно тебе, Гикия, что херсонитов хоронят в некрополе. Это за городскими стенами. Но для тебя сделаем исключение.
И поклялись тогда лучшие люди похоронить Гикию посреди города. И сказала Гикия:
– Вот моя тайна. Мой муж, как и отец его – правитель Асандр, ненавидят наш город. Смерти желают они херсонитам. В подвалы моего они по частям провели почти двести боспорцев.
Молчат мужчины. Ждут со страхом, что еще скажет дочь Ламаха. А она продолжает:
– Случай помог мне. Открылась тайна. В день памяти моего отца они нападут на нас. Помехи им не будет. Ведь после веселого праздни¬ка крепок будет ваш сон.
Оцепенели они от ужаса, слушая слова Гикии:
– Ночью боспорцы перебьют нас, а дома подожгут.
– Что же нам делать, Гикия?
– Не подавать вида. Будто мы и не знаем об их планах. Приходите ко мне. Дом мой готов к празднику. Веселитесь, поминайте моего отца. Все, что поставят на ваши столы, употребляйте умеренно. Об опасности не забывайте. В домах своих заранее заготовьте хворост и факелы. А еще масло, чтоб лучше горело. Потом я подам знак. Кончится пир и вы спокойно разойдетесь по домам. Пойду отдыхать и я с мужем. Ворота и калитка моего дома будут уже заперты. Ключи, как всегда, будут у меня. Вот тогда вы посылайте слуг с хворостом и факелами. Прикажите им обложить весь мой дом. Да чтоб не пропустили ни одного входа–выхода. Зашумели мужчины:
– Гикия! Но ведь погибнет твой дом!
– Гикия! Этот дом – все, что у тебя осталось от отца.
– Где же ты будешь жить, Гикия?
Но она оборвала голоса:
– Делайте так, как я велю. Тогда ни один боспорец не выйдет из огня живым. И Херсонес будет спасен. Да не забудьте облить дрова маслом. Когда же я со служанками выйду – сразу поджигайте. И зорко следите. Если в огне появится человек, знайте, что это боспорец. Убейте его!
– Так и сделаем, Гикия, – ответили ей.
И вот настал день праздника.
– Угощайтесь, херсонеситы. Ешьте и пейте в память архонта Ламаха, – обращается Гикия к горожанам.