Сам того не желая, Урия улыбнулся, неожиданно осознав, что не имеет ни малейшего значения тот факт, что его вера и жизнь были возведены на ложном фундаменте. В конце концов, он и в самом деле пришел в этот храм с сердцем, опустошенным печалью и открытым истине. И именно это позволило ему принять дух Божий и преисполниться любви.
«В том и заключена сила религии, что ей не нужны доказательства. Достаточно просто поверить».
Он посвятил свою жизнь Богу и даже сейчас, понимая, что его судьбу изменил слепой случай, не испытывал сожалений, ведь со своей кафедры он всегда проповедовал любовь и милосердие, так что никакие мудрые словеса не заставят его пожалеть об этом.
Внутренний створ оставался открытым, и Император, пройдя мимо, распахнул внешние двери. В храм ворвались промозглый ветер и брызги дождя, и Урия поплотнее запахнул полы рясы, ощутив, как ночной холод тысячами ледяных игл впивается в тело.
В последний раз оглянувшись на алтарь, священник увидел, что ветер погасил последнюю свечу — ту, что освещала часы Судного дня. Храм снова погрузился во тьму, и старик тяжко вздохнул. Порыв ветра захлопнул двери, и Урия направился следом за Императором во тьму.
Он мгновенно промок под струями дождя, и лишь вспышка молнии позволила ему хоть что-то увидеть. В темноте перед храмом выстроились стройными рядами сотни закованных в броню воинов — тех самых великанов, которых Урия в последний раз видел под Гадуаром.
Не обращая ни малейшего внимания на грозу, они стояли неподвижно, и тяжелые капли выбивали дробь на сверкающей броне, а алые плюмажи безвольно повисли и липли к плечам. Урия отметил, что за прошедшие годы доспехи серьезно изменились, — их пластины теперь плотно прилегали друг к другу и полностью защищали все тело от внешней среды.
Излишки тепла выводились через прорези в массивных ранцах на спинах воинов, и над их головами постоянно клубился пар. В руке каждый из них сжимал факел, чье пламя шипело и искрило под дождем. Увидев выступающие над плечами солдат стволы, Урия поежился и с ужасом вспомнил грохот смертоносного залпа, унесшего жизни столь многих его товарищей.
Император набросил длинный плащ на плечи Урии в ту самую секунду, когда группа воинов направилась к храму, поднимая над головами факелы. Старик собирался было возмутиться, помешать им, но понял, что ничего уже не сможет изменить, и слова замерли у него на губах. Слезы потекли по его щекам, смешиваясь со струями дождя, когда он увидел, как огненные языки перекидываются на крышу и стены здания. Витражные окна разлетелись осколками, когда в них ударили гранаты. Внутри храма прогремели взрывы, а над куполом взвилось пламя.
Из оконных проемов валил густой дым, и даже ливень не был способен сдержать разрушительную силу пожара. Урии оставалось только оплакивать чудесные фрески и память тысячелетий, умиравшую вместе с храмом. Старик повернулся к Императору и вгляделся в лицо, озаряемое огненными всполохами.
— Как ты можешь так поступать? — требовательно вопросил Урия. — Вначале ты говоришь, что выступаешь на стороне разума и процветания Человечества, и тут же принимаешься уничтожать хранилище знаний!
— Кое о чем стоит забыть навсегда, — произнес Император, взглянув на священника сверху вниз.
— Мне остается лишь надеяться, что ты действительно осознаешь, что ожидает мир, лишившийся религии.
— Осознаю, — ответил Император. — И мечтаю об этом будущем. Империум Человечества, не полагающийся на помощь богов и вмешательство высших сил. Галактика, объединившаяся вокруг Терры.
— Единая Галактика? — спросил Урия, отведя взгляд от полыхающего храма и впервые полностью осознав весь размах притязаний собеседника.
— Вот именно. Теперь, когда объединение Терры завершено, пришло время восстановить империю, чья власть простирается над звездами.
— И полагаю, возглавишь ее ты? — произнес Урия.
— Разумеется. Ничто великое не может быть достигнуто без руководства сильного вождя, и тем более — если речь идет о покорении Галактики.
— Ты сошел с ума, — сказал Урия, — и слишком тщеславен, если веришь, что звезды покорятся такой армии. Быть может, твои воины и сильны, но даже им это не под силу.
— Вот тут я вынужден согласиться, — произнес Император. — Им не завоевать Галактику, ибо они всего лишь люди. Те, кого ты сейчас видишь, только предшественники могучих бойцов, рождающихся сейчас в генных лабораториях. Я создам воинов, обладающих достаточной мощью, силой воли и проницательностью, чтобы обеспечить победу в битве за звезды. Эти герои станут моими полководцами и возглавят Великий Крестовый Поход, призванный завоевать самые дальние уголки Вселенной.