Из нескольких сотен выжило едва четыре десятка — число, поразившее даже самого Всеотца. В честь их мужества Леман — больше не король, но примарх VI Легиона — сформировал новую роту из выживших. С тех пор другие воины Легиона прозвали тех, кто попал в Тринадцатую, Седобородыми; сами воины роты, однако, называли себя Волчьими Братьями.
— Если они не выйдут, мы используем «Грозовых птиц» и танки, чтобы вскрыть эти двери, и отправимся за ними, — мрачно сказал Булвайф. — Так или иначе, но кампания завершится здесь.
Юрген улыбнулся и уже собрался ответить, но выражение лица Волчьего Лорда заставило его передумать. Квадратная челюсть и острый нос Булвайфа выдавали упрямство и неуступчивость даже в лучшие времена. Одного возраста с Юргеном и Хальвданом, он был лыс, и не было ни намека на седину в его коротко стриженной русой бороде. Голубые глаза были остры и смертоносны, как глетчерный лед. Булвайф поклялся примарху привести весь субсектор Ламмас к согласию, и его помощники знали: если Волчий Лорд дает слово, он становится бескомпромиссным и непримиримым, как зимний шторм.
Хальвдан ухмыльнулся над неловкостью Юргена. Безбородый лейтенант кинул в сторону собрата жесткий взгляд, но не успел ответить — глубокий грохот раздался из испещренной шрамами горы, и со скрежетом металла по камню огромные двери крепости начали раздвигаться.
По рядам драгун прокатилось волнение. Выкрики сержантов пресекли бормотание, которое слышалось тут и там. Облака пыли хлынули через растущую щель между створками, и горстка людей в рваных мундирах, шатаясь, выбралась на прохладный горный воздух. Их куртки были пропитаны потом и грязью, а ножны парадных сабель — помяты и исцарапаны. Несколько человек упали на колени, задыхаясь в изнеможении, другие просто потрясенно смотрели на Космических Волков и солдат, выстроившихся за ними.
Спустя пару мгновений появился офицер в парадной форме, не менее грязный, но еще не сломленный, несмотря на суровые испытания, которые им пришлось перенести. Он пролаял несколько приказов, и его солдаты отреагировали как могли, поправляя куртки и становясь неровным строем рядом со своим командиром. Люди продолжали выбираться наружу, присоединяясь к остальным, пока почти полный взвод потрепанных солдат не встал навытяжку перед Волками. По их форме Булвайф мог сказать, что они были солдатами из рядов Компаньонов, элитных телохранителей тиранов. В начале кампании численность Компаньонов составляла шесть тысяч человек — по тысяче фанатичных защитников на каждого из владык Империи.
Командир телохранителей окинул взглядом своих людей в последний раз, потом коротко кивнул. С прямыми спинами, чеканя шаг, солдаты прошли короткий отрезок до ждущих Космических Волков и начали один за другим отстегивать сабли и складывать их к ногам гигантов. Когда последний солдат сдал оружие, их командир подошел к Волчьему Лорду и с отсутствующим взглядом добавил свое оружие к общей куче. Булвайф бесстрастно разглядывал человека, отметив петлицы на форме.
— Где ваш командир, младший офицер? — спросил Волчий Лорд.
Тот выпрямился, руки по швам.
— Со своими предками, — ответил молодой человек, из последних сил стараясь говорить с достоинством. — Он застрелился сегодня утром, вскоре после принятия условий капитуляции.
Булвайф обдумал это и мрачно кивнул. Младший офицер отвел глаза, повернулся кругом и присоединился к своим людям. Он глубоко вздохнул, отрывисто рявкнул приказ, и выжившие Компаньоны опустились на колени, прижав лбы к феррокриту: началась церемония сдачи.
Рабы шли первыми — в рваных окровавленных рубищах, шатаясь под тяжестью тяжелых металлических сундуков. Их лица были безжизненны и перепачканы, изнуренные двумя бичами — усталостью и голодом. Один за другим они подходили к страшным, одетым в броню гигантам, ставили сундуки к их ногам и откидывали крышки, открывая богатства, лежавшие внутри; не-ограненные камни и драгоценные металлы тускло блестели в рассеянном утреннем свете — выкуп шести тиранов, грабивших свою жалкую империю вдоль и поперек. Трофеи нагромождались вокруг Космических Волков, как сокровищница дракона, вызывая алчный шепот у солдат Имперской Армии. Когда их задача была выполнена, рабы с пустым и безразличным выражением на лицах преклонили колени рядом с несметными сокровищами.
Затем вышли дочери и жены тиранов — плачущая процессия, облаченная в белые траурные одежды, — с распущенными волосами и бледными лицами, измазанными пеплом. Самые молодые отшатнулись и завопили в страхе, увидев страшных гигантов и ухмыляющихся драгун; несомненно, они провели бессонную ночь, воображая страшные унижения, ожидавшие их. Женщины упали на колени перед Волками — в нескольких ярдах от них, некоторые плакали безутешно, в то время как другие сохраняли на лицах безучастность, видимо смирившись со своей судьбой.