Астелян кивнул, предпочтя никак не комментировать эти слова. Оба магистра немного помолчали, в течение еще нескольких секунд разглядывая друг друга, прежде чем Астелян заговорил вновь.
— Добро пожаловать на борт «Копья Истины», — произнес он, протягивая руку. — Рад встрече.
Его собеседник немного помедлил, прежде чем обезоруживающе улыбнуться и пожать предложенную ладонь.
— Большая честь для меня, — сказал молодой магистр ордена.
В сопровождении свиты Астелян и Белат, покинув посадочный ангар, вышли в коридор, тянущийся вдоль хребта «Копья Истины». Они направились к ближайшему лифту, проходя мимо высоких арок, за которыми открывались залы, где десантники Астеляна готовились к битве. Многочисленные отряды облаченных в силовые доспехи воинов тщательно проверяли свое вооружение и упражнялись под бдительным присмотром строгих сержантов. Знамена были почтительно извлечены из креплений на стенах, бойцы заделывали мельчайшие трещинки на своей броне и покрывали ее свежей краской, а кто-то уже приносил торжественные клятвы перед святынями Легиона.
— Мой орден тоже готов драться, — заверил Белат, когда они остановились перед дверями лифта.
Один из воинов почетного караула шагнул вперед и коснулся широкой металлической пластины на стене. Двери лифта распахнулись, образуя проход, достаточный для двоих Астартес. Астелян вошел в кабину, взмахом руки освободив свою свиту. Лифт представлял собой куб с ребром примерно десяти футов и с толстыми пласкритовыми стенками. К двум магистрам присоединились также Галедан, Асторик и Мелиан.
— А готов ли он не драться? — спросил Астелян, как только двери захлопнулись.
Лифт содрогнулся и начал стремительно возноситься сквозь бесчисленные этажи боевой баржи.
— Не уверен, что понимаю, — отозвался Белат, повышая голос, чтобы его можно было расслышать за скрежетом цепей и лязгом механизмов.
Задрожав, лифт на секунду замер, прежде чем продолжить свое движение, но уже направляясь вдоль горизонтали, к носовой части корабля. Астелян внимательно посмотрел на своего гостя и произнес:
— Мы существуем лишь для того, чтобы нести слово Императора. Да, мы способны обрушить Его гнев на головы неверных, но не должны жаждать войны.
— Мы рождены для битвы, — возразил Белат.
— Несомненно. Но также мы несем и ответственность выбора, решая, с кем именно нам надлежит сражаться, — заметил Астелян. — Устремляясь в бой, мы должны быть уверены, что поступаем правильно. Только так и можно всем сердцем жаждать победы. Именно через осознание собственной правоты мы становимся столь жутким противником, именно это вынуждает нас совершать жестокие поступки, но с каждым разом все меньше тех, кто хотел бы встать у нас на пути. Стоит нашему гневу высвободиться, как ничто и никто не сможет уже его удержать. Мы неистовы в нападении, непобедимы в обороне, как и все Астартес. Но, пожалуй, порой слишком рвемся вступить в драку из-за малейшего пустяка, и нам необходимо помнить, что планета, сокрушенная нашими сапогами, обязательно затаит обиду, для ее удержания нам потребуются и ресурсы, и постоянное присутствие войск. В то же время лежащий перед нами мир вполне может встретить нас как братьев и с радостью принять мудрость Императора, добавляя нам силы, а не рассеивая ее.
— Лев выковал мечи из наших тел и разума, — произнес Белат. — Острие наше падет туда, куда направит десница его. И не нам судить, на кого должна пасть его кара. Наше дело — нести ее. Пускай дипломаты и бюрократы спорят о причинах, мы же должны посвятить себя истреблению врагов.
Словно подчеркивая слова молодого магистра, лифт резко остановился, и где-то под потолком раздался мелодичный сигнал. Галедан открыл двери, и три капитана первыми вышли в коридор. Следующим собрался шагнуть Белат, но на его плечо легла тяжелая ладонь собрата-магистра, заставляя развернуться.
— Ты, как и я, возглавляешь более тысячи лучших воинов Галактики, — сказал Астелян. — Император даровал мне эту власть, но вместе с ней пришла и ответственность за каждое принятое мной решение. Уж не знаю, какой ты там опыт успел получить в своем Вороньем Крыле, но ты должен понимать, что война — это кровь и потери. Только глупец может мечтать о ней.
— Сам Лев избрал меня на роль главы ордена, — откликнулся Белат, осторожно, но уверенно убирая с плеча руку собеседника. — Да. У меня есть приказ примарха, и я выполню его — не раздумывая.
Ничего не говоря, Астелян вышел из лифта и свернул налево, где виднелись высокие деревянные резные створки, резко выделявшиеся на фоне металла и пласкрита стен. Узор выглядел угловатым, лишенным смысла. Закованные в латную перчатку пальцы магистра ветеранского ордена скользнули по линиям рисунка.