Он отложил на время все свои волнения по поводу войн, военачальников, жизни среди варваров и занялся более близкими ему проблемами или, если быть точным, проблемами, близкими его седалищу.
Когда отряд остановился у крохотного ручейка, чтобы передохнуть и подкрепиться, высокая башня "карнака" Акаллы уже давно скрылась из виду. Горло Стеррена пересохло, руки затекли, спину ломило от безуспешных попыток держаться прямо. О том, что творится ниже, несчастный старался не думать. Как только лошади встали, он мешком свалился на землю и долго лежал без движения на колючей траве.
Алдер и Догал вежливо притворились, что ничего не замечают, однако леди Калира оказалась менее милосердной.
— Неужели вы никогда раньше не ездили верхом? — без всякого вступления спросила она.
— Нет.
Предположение, что уличный игрок из Этшара может быть первоклассным наездником, просто требовало комментариев, однако состояние здоровья не позволило Стеррену продемонстрировать свое остроумие.
— Вам следовало сказать мне об этом в гостинице, — продолжала дама. — Я могла раздобыть фургон. На худой конец мы немного подучили бы вас.
Стеррен попытался пожать плечами, но мышцы спины отказывались повиноваться:
— Я… Это быть… Это не быть…
Проклятие! Он не мог вспомнить слова "казалось", "представлялось" или "выглядело". Прежде чем кто-то из семманцев пришел к нему на помощь, он выпалил:
— Я видеть это неплохо, но ошибиться.
— Вы хотите сказать, что это казалось вам легким делом?
— Похоже, что так, — кивнул Стеррен.
— Военачальник должен уметь держаться в седле, — заметила леди Калира.
— Я не военачальник.
— Вы — Стеррен, Девятый Военачальник Семмы.
— Я — Стеррен из Этшара, игрок в кости, — не сдавался Стеррен.
Услыхав эти слова, благородная дама слегка отпрянула.
— Знаете, вам не следует упоминать об этом, когда мы прибудем в Семму.
— Это почему же? — поинтересовался Стеррен.
— Да потому, что вы — военачальник! Вы занимаете важный государственный пост. Мы не можем допустить сплетен о том, что вы зарабатывали на жизнь, шельмуя в игре.
Смысла всей речи Стеррен не уловил, но ключевое слово дошло до него в контексте.
— Я не шельмовать! — заорал он, но тут же умолк — острая боль хлестнула его по ягодицам.
— Тогда каким же образом вам удавалось выигрывать?
— Мне везло, — не очень убедительно пробормотал юноша.
— Ха! — ответила аристократка. — Как будто чародею может не везти!
— Ворлоку, — поправил ее Стеррен. Леди Калира не поняла и сменила тему.
— В седле следует расслабиться, — сказала она и проиллюстрировала свои слова, свободно бросив вниз руки. — Двигайтесь вместе с лошадью. Не сопротивляйтесь.
Стеррен покорно кивнул, хотя в глубине души сомневался, что с его стертой задницей это возможно.
— Кроме того, мы сделаем вам мягкую подстилку и для отдыха иногда будем идти пешком.
На этот раз Стеррен кивнул с чуть большим энтузиазмом.
К вечеру благодаря подстилке и периодическим спешиванием, когда боль в потертостях становилась невыносимой, он настолько улучшил технику своей верховой езды, что, несмотря на боль во всем теле, оказался способен поддерживать подобие беседы со своими спутниками.
Стеррен начал с того, что, ткнув пальцем во все стороны света, осведомился, что там находится. Семманцы видели вокруг только песок и траву. Следовательно, военачальника интересовало то, что находится за горизонтом.
Впереди по курсу лежала Семма, позади — Акалла Алмазный.
— Скайя, — ответил Догал, показывая на север. Стеррену это слово ничего не сказало. Когда юноша вытянул руку в противоположном направлении, ответ оказался более интересным:
— Там ничего нет, — произнес Догал.
— Ничего?
Южная сторона горизонта казалась размытой и слегка желтоватой.
— Практически ничего. Пара лиг песков; и затем край Мира. Если вы привстанете на стременах и хорошенько всмотритесь, то увидите его.
От предложения приподняться в стременах Стеррена бросило в дрожь, и он предпочел не любоваться видами.
Тем не менее идея близости края Мира заворожила его. Подумать только, он находится рядом с оконечностью всего сущего!
Через некоторое время Догал прервал его размышления.
— Сейчас к северу от нас находится Офкар, — заметил он. — Скайя не велика. Больше Семмы или Акаллы, но меньше Офкара.