Стеррен кивком выразил свое понимание.
— Перед вами Великий Вонд, — сказал он, указывая на ворлока. — Возможно, вы и сами догадались.
Женщины утвердительно закивали.
— Известно ли вам, что он правит этой страной?
Последовали новые кивки.
— Но он так же и мужчина. Он хочет выбрать женщин, которые… — Канцлер помолчал, выбирая слова поделикатнее… — которые… согласятся согреть его постель, — наконец нашелся он.
Лица некоторых женщин порозовели, а одна залилась яркой краской до корней волос.
Обернувшись к ворлоку, Стеррен заметил его скучающий взгляд.
— Стеррен, — сказал Вонд, — насколько я понял, вы объяснили им, с какой целью они оказались здесь.
Молодой человек утвердительно кивнул.
— Передайте им, что желающие могут уйти, но те, которые останутся и понравятся мне, будут щедро вознаграждены.
Стеррен, поколебавшись, перевел речь правителя на семмат как можно точнее.
Те семеро, которые его поняли, посмотрели друг на друга, явно взвешивая предложение. Кирина одарила ворлока долгим выразительным взглядом и направилась к выходу.
Вонд взмахнул рукой, и тяжелые двери широко распахнулись.
Другая, на сей раз аристократка, неуверенно последовала за Кириной.
Не понимавшая семмата пунцовая барышня, очевидно, догадалась о происходящем и буквально вылетела из зала.
За ней пошли некоторые другие. В результате в зале остались пять женщин. Они недобро поглядывали друг на друга.
Стеррен изумленно рассматривал будущих одалисок. Две из пяти были прекрасно одеты, ни одна не голодает… Почему же они согласились добровольно отправиться в рабство? Ведь сожительство в предложенной им форме было именно разновидностью рабства.
Может быть, они боялись мести правителя? Бесспорно, все пять заметно нервничали.
Впрочем, не исключено, что эти молодые особы совсем иначе расценивали ситуацию — ворлок был весьма привлекательным мужчиной, о магах рассказывали совершенно невероятные эротические истории, а самое главное, постель Вонда представлялась им легкой дорогой к власти и богатству. Если так, бедняжки жестоко заблуждались
Стеррен нашел все это достаточно отвратительным и, решив, что с него, пожалуй, хватит, начал поворачиваться к дверям.
— Стеррен, — остановил его Вонд, — вы мне понадобитесь в качестве переводчика.
Пришлось вернуться.
— Начнем с имен, — сказал ворлок, взмахнув рукой в сторону женщин.
Стеррен старался как мог. Три женщины говорили на семмате, одна на офкарите и одна на ксиналлионезе. Одна семманка знала несколько слов по-ксиналлионски, а ксиналлионка говорила по-офкарски. В результате ни одна не оказалась вне игры.
Жесты и выражение лиц служили дополнительным источником информации.
Примерно через полчаса Вонд предложил ксиналлионке прогуляться, Стеррен, облегченно вздохнув, сбежал, а один из дворцовых слуг, призванный магией Вонда, повел оставшуюся четверку в апартаменты, которые женщинам впредь предстояло делить между собой.
Стеррен вышел из главных ворот Цитадели и осмотрел округу.
С приходом весны земля зазеленела, крестьяне работали на полях, небеса сияли первозданной синевой, по которой проплывали облачка, похожие на одетых в белоснежные мантии чародеев.
Группа, состоящая примерно из дюжины человек, направлялась к воротам Цитадели. Четверо были в ярко-красных плащах гвардии Вонда, на остальных болтались жалкие лохмотья.
Стеррен с ужасом заметил, что люди в лохмотьях закованы в цепи.
— Эй! — закричал он. — Что происходит?
Гвардеец, идущий впереди, заметил его и поклонился:
— Рабы! Мы привели рабов!
— Зачем?
Солдат развел руками:
— Приказ Великого Вонда.
— Откуда эти люди? — продолжал допрос Стеррен.
Солдат не знал, что ответить. Его этшарский был весьма далек от совершенства.
— Мы идти Акалла, купить их и привести, — выдавал он наконец.
Стеррен отступил в сторону, пропуская отряд.
По крайней мере эти люди не были невинными крестьянами, закабаленными Вондом.
Вообще-то, подумал он, с точки зрения Вонда, иметь рабов просто необходимо, но сам он с такой точкой зрения легко примириться не мог. Большую часть жизни ему приходилось иметь дело с потенциальными рабами: бродягами, ворами, мошенниками. Все они были ему ближе, чем богачи, которые могли приобретать живой товар.
Он водил знакомство с некоторыми рабами как до обращения в рабство, так и после. Но ему не довелось обменяться даже парой вежливых слов с рабовладельцами, если не считать Вонда.