Келдер и девушки вернулись. Ирит подняла Ашу, поставила на ноги, но та, всхлипывая, снова уселась на землю.
Эздрела Азрая и Келдер поднять не смогли, только перевернули на спину.
— Что у тебя болит, Аша? — допытывалась Ирит, поглаживая девочку по волосам. — Что у тебя болит?
Аша качала головой.
Ирит не отставала и девочка наконец ответила:
— Я просто устала.
— Может, мы слишком спешим? — предположил Келдер. — Аша, ты хочешь прокатиться верхом?
Ирит возмущенно взглянула на него, но потом повернулась к девочке:
— Ты хочешь, чтобы я превратилась в лошадь?
— Нет! — воскликнула Аша, да так громко, что удивила всех. Даже Эздрел и тот дернулся. — Нет, — повторила она гораздо тише. — Все нормально, Ирит. Не надо тебе становиться лошадью.
— О чем они говорят? — спросила Азрая у Келдера.
— Ирит интересуется у Аши, не хочет ли та проехаться верхом, — ответил Келдер.
Азрая ответила недоуменным взглядом:
— Проехаться на чем?
Тут только Келдер вспомнил, что этшарке ничего не известно о магических способностях Ирит.
— Объясню позже.
— Ты можешь идти? — спросила Ирит Ашу.
— Еще нет. Давайте немного отдохнем.
Келдер передал ее просьбу Азрае, которая недовольно хмыкнула:
— Я-то надеялась, что сегодня мы сможем пересечь три королевства.
— Не получится, — покачал головой юноша.
— И зря. Почему ты вообще путешествуешь в этой компании, Келдер?
Ирит зыркнула на нее.
— У Аши нет семьи, — объяснил Келдер. — Мы стали свидетелями смерти ее брата, так что взяли на себя заботу о ней. А Ирит случайно зачаровала Эздрела, поэтому мы ищем чародея, который смог бы снять с него заклинание.
— Он зачарован?
— На него наложено любовное заклинание. Поэтому он хвостом ходит за Ирит.
— Понятно. Но почему этим должен заниматься ты?
— Не должен. Просто стараюсь помочь. — Не мог же он объявить во всеуслышание, что такая уж у него судьба — защищать униженных и оскорбленных. Его бы подняли на смех. Впрочем, Азрая не требовала более детальных разъяснений.
Вопрос о том, идти дальше или отдыхать, перешел в разряд теоретических: Эздрел все еще лежал без сознания.
— Что теперь? — спросила Азрая.
Келдер вздохнул:
— Посидим, перекусим, у меня с собой сыр и хлеб, а когда он придет в чувство, двинемся дальше.
Ни Азраю, ни Ирит такое решение не устраивало, но они смирились с плохо скрываемым раздражением. Нести Эздрела не хотелось никому. Келдер, опасаясь, что старик не очухается, внес, как ему представлялось, дельное предложение: Ирит превращается в лошадь, а Эздрела они кладут ей на спину. Но Ирит отказалась.
— Он сползет, — возразила она на этшарском. — А кроме того, я не хочу, чтобы он оказался на мне. И тут мне без разницы, в каком я облике и в сознании ли он. Я не хочу, чтобы он оказался на мне!
Упоминание о смене облика привело к вопросам Азраи о магии Ирит. Келдер отвечал на них, разрезая сыр и хлеб, купленные в Критимионе. Ирит экскурс в ее прошлое явно не нравился, но она не обрывала Келдера. Сидела на траве, скрестив ноги, с Ашей, положившей головку ей на бедро, и молчала.
Во время еды разговор особо не клеился: Аша не знала этшарского, Азрая говорила и понимала только этшарский. Ирит все более донимали просьбы девочки перевести сказанное Азраей или Келдером.
Когда от сыра и хлеба остались одни воспоминания, они вновь попытались привести Эздрела в чувство. Не вышло.
— Чтобы демоны пожрали его внутренности! — воскликнула Ирит и добавила еще несколько фраз на незнакомом Келдеру языке.
Азрая рассмеялась.
Для Ирит сие послужило последней каплей.
— Увидимся в Синдише. — За ее спиной появились крылья. — Если вы туда доберетесь. — И она унеслась в небо.
Азрая, разинув рот, проводила Ирит взглядом.
— Она и вправду может летать!
— Да, конечно, — кивнул Келдер. — Я же тебе говорил.
Азрая коротко глянула на него, потом вновь уставилась на удаляющуюся Ирит.
Когда та скрылась из виду, этшарка наклонилась над Эздрелом.
— А теперь давай займемся Пропойцей.
Трясти старика она не стала, зато влепила ему несколько увесистых пощечин.
— Жаль, что Ирит улетела, — прошептала Аша.
— Это точно, — согласился Келдер, обняв ребенка за плечи.
Усилия Азраи ни к чему не привели, и, рассердившись, она бросилась прочь, но не по дороге, а через тянувшееся вдоль нее пшеничное поле. Келдер наблюдал за девушкой, гадая, вернется она или нет. Вспыльчивостью она не уступала Ирит, а пророчество не гарантировало, что он увидит ее вновь.