В ответ на поцелуй она чуть вздохнула и, бросив рубашку на край постели, обнаженная, с улыбкой повернулась к Фарану.
— Мне надо идти.
— Вряд ли ты хотела порадовать этим меня. Назови другую причину для ухода.
— Мои родители. Если я останусь на ночь, они решат, что мы обручились.
— Как бы я хотел этого! — воскликнул Фаран. — Но нельзя: мне надо учитывать положение семьи, я же тебе говорил. — Это была ложь, которую Фаран повторял всем своим женщинам. Своего нынешнего положения он добился собственнными стараниями; род его, хоть и знатный, никогда не был особо влиятелен, а его единственной родне — племянницам и племяннику — было все равно, на ком, почему и когда он женится.
— Знаю. — Исня снова вздохнула. — Ты был просто прелесть, Фари, пока не выпихнул меня из кровати!
— О чем я очень сожалею. Обвиняй в этом призраков или демона, наславшего на меня кошмар, а меня прости!
Она наклонилась и поцеловала его в лоб.
— Конечно, прощаю, — проворковала она, потом снова потянулась за рубашкой и на сей раз надела ее.
Фаран воспользовался моментом и зажег лампу — колдовской зажигалкой, что было, по его мнению, проще, чем чиркать кресалом или звать слугу. Фитиль занялся мгновенно, и Фаран выкрутил его, наполнив покой желтоватым светом. Потом снова повернулся к Исии и принялся разглядывать ее, делая вид, что ее красота — единственное, что его занимает.
А все же почему она уверена, что он столкнул ее? Он не касался женщины — это Фаран знал точно. На одну руку он тогда опирался, а другую прижимал к горлу, стараясь унять кашель; он просто не мог толкнуть ее.
Конечно, он мог пнуть ее ногой, но Фарану хватило одного взгляда, чтобы понять, что и этого он не делал: ноги его по-прежнему спокойно лежали под несбившимся покрывалом.
Исия не была неуклюжей, во всяком случае, за четыре дня знакомства он не заметил в ней этого; не была она и склонна к выдумкам и причудам. Фаран вообще старался не иметь дела с женщинами "не от мира сего", и в Исии он не нашел ни одного из настораживающих признаков, а уж он-то хорошо научился их видеть.
Так что, возможно, что-то все же спихнуло ее с кровати. Он уже пришел к выводу, что его быстро истаявший кошмар был волшебным; не могло быть тут чего-то еще? Призрака, демона, какого-то духа?
Однако ничем другим оно себя не проявило…
Исия оправила рубашку и направилась к креслу, на котором валялась юбка.
Фаран попытался точно вспомнить, что происходило, когда Исия почувствовала, что вылетает из постели. Она лежала на животе, опираясь на локти, его правая рука была у горла… Он пытался отмахнуться от нее, ему не хотелось, чтобы она его трогала…
Он вспомнил желание держаться от нее подальше, беспомощность, кашель, странные образы своего сна, потом… потом он вспомнил кое-что еще.
Он что-то сделал, вытянул что-то из сна. Он вспомнил ощущение, хотя не мог найти слов.
Он смотрел, как Исия управляется с юбкой, и старался одновременно удержать то ощущение и дотянуться до каймы на ее подоле. Он ощущал разделяющее их расстояние, ощущал, как никогда раньше; он словно коснулся ткани юбки и попытался подчинить ее…
Над левым коленом Исии шелк внезапно пошел складками, явив взгляду прекрасной формы бедро. Она одернула подол, не заметив в произошедшем ничего необычного.
Фаран попробовал снова; на сей раз он осторожно приподнял юбку сзади — сделал это, хотя их разделяло никак не меньше десяти футов. Прежде чем Исия что-то заметила, Фаран опустил подол.
А может, дело в Исии? Фаран сконцентрировал внимание на одной из своих стоящих в углу туфель.
Она заскользила по покою, потом поднялась в воздух. Фаран поднял ее фута на четыре, подержал и медленно опустил на пол.
Исия, надевавшая тунику, ничего не заметила.
Мгновением позже она послала Фарану воздушный поцелуй и выскользнула из спальни, тихонько прикрыв дверь.
Лорд Фаран остался в постели — но не уснул и не стал гасить лампу. Уставясь в потолок, он размышлял, прерывая размышления лишь для того, чтобы вновь и вновь опробовать свою новую силу.
Он обнаружил, что способен поднять и передвинуть все, что видит, — но только если вещь размером и весом не превосходила взрослого мужчину. Гардероб у противоположной стены даже не дрогнул. Фаран чувствовал ткань пространства между гардеробом и собой, но не мог заставить его измениться, как с меньшими предметами. Еще он выяснил, что может регулировать размер, температуру и яркость пламени в лампе. Вне всяких сомнений, это была магия. Да, но какой ее вид? И как он ему выучился? Это не было похоже ни на один из знакомых ему видов, а он изучал магию многие годы. Чуть-чуть его способности напоминали умения ведьм — ведьмы тоже могли двигать небольшие предметы, не касаясь их, — но ощущение было совсем не таким, какое Фаран помнил по прошлому опыту.