Ничего этого он делать не собирался.
По крайней мере пока.
— Эта девочка, Шелла, ну, что училась на ведьму, — сказал Отисен. — Она говорит, мы можем сотворить еще чародеев, и даже показала нам как, но мы не можем найти добровольца.
— Леди Альрис не согласится, — подала голос Рудира. — А тебя тут не было.
— Я тоже не соглашусь, — быстро ответил Ханнер, отметая это предложение и надеясь, что никто из присутствующих не чувствителен к чародейству так, как Шелла. — А как насчет тех людей? — Он взмахом указал на окна. — Может, вам удастся изменить кого-то из них? Это убедило бы их, что чародеи — вовсе не чудища.
— Их?.. — Рудира бросила взгляд на окно, и шторы распахнулись, хотя в закрытой комнате не было ни ветерка. Рука ее перестала светиться. — Много чести! — сердито фыркнула она.
— А кроме того, — добавил Отисен, — для этого нужно быть совсем рядом. Лучше всего — касаться человека.
— И все же интересно, что такое возможно, — заметил Ханнер. — И вы можете учиться друг у друга разным… разным заклинаниям. — Он был не вполне уверен, что слово "заклинание" тут подходит, но ничего лучше ему в голову не пришло. — Это значит, если все останется, как есть, чародеи смогут брать себе учеников и обучать их, как все другие маги.
— Точно! — согласилась Рудира.
— Полагаю, вы правы, — медленно проговорила Алладия.
— Я так рада, что мы встретились тогда в Волшебном квартале, милорд! — сказала ему Рудира. — Без тебя я не пришла бы сюда, не встретилась бы с лордом Фараном и никогда не научилась бы всему… всему этому.
— Счастлив, что ты рада, — ответил Ханнер, немного ошарашенный ее восторгом. В конце концов снаружи бурлит обозленная толпа, готовая в любой момент снова взяться за камни; вряд ли их положение можно назвать завидным. Больше всего это походило на осаду — а есть ведь еще указ об изгнании, нависший над их головами. А ну как лорд Азрад или Гильдия магов решат, что ссылка — слишком мягкая мера, и приговорят их к смерти?
Это совершенно не соответствовало представлению Ханнера о хорошей жизни — они были в западне, их будущее казалось неясным, и к тому же такая жизнь была ничуть не лучше его прежней жизни. Да, но он никогда не был уличной девкой в Казармах…
— Лорд Фаран — настоящий человек, — сказала Алладия.
— Он спас нас всех, — кивнула Рудира. — Без него у меня не хватило бы духу сопротивляться, и сейчас, высланная из города, я наверняка побиралась бы где-нибудь на обочине.
Не очень-то это похоже на правду, подумал Ханнер. Он не мог себе представить, что Рудира сдастся без боя, а чародейство ее было самым сильным, какое ему довелось видеть. Даже согласись она на изгнание, она придумала бы что-нибудь получше, чем быть нищей.
— Он очень опытен, — произнес он вслух.
— Да, конечно! — сказала Алладия. — Стоит ему заговорить — и понимаешь: так оно и есть.
— Он — прирожденный вождь, — поддержала ее Рудира. — Тебе так повезло, что ты его племянник.
— Ну, еще бы. — Ничего больше Ханнер не сказал, хоть слова просто рвались с языка.
У него тоже был немалый опыт — правда, не вождя, а племянника Великого Человека. Он привык жить в дядюшкиной тени и знал, что любой другой ответ, кроме вялого согласия, будет истолкован неодобрительно. Ответь он пренебрежительно — и будет сочтен неверным и неблагодарным завистником; слишком бурные восхваления дядюшки сделают его лишенным самолюбия лизоблюдом. Если же он заявит, что именно ему, а не Фарану, первому пришла в голову мысль собрать чародеев вместе, чтобы навести порядок и защищаться, в нем увидят лишь хвастуна.
Он всегда отличался умением говорить не то, — но сейчас ему этого не хотелось особенно; потому Ханнер не стал продолжать разговор.
— Пойду-ка я наверх, — вместо этого сказал он. — Поговорю с дядей.
— Скажи ему, что мы на страже, — попросил Отисен. — Мимо нас с Рудирой не пройдет никто!
— Непременно скажу, — пообещал Ханнер, отходя от них.
Он не стал поминать, что он-то как раз прошел, и как раз когда дом стерегли они.
Направляясь к лестнице, он оглянулся: шестеро чародеев сквозь окна вперили взоры в ярящуюся снаружи толпу. Долго так продолжаться не может, это ясно. Нужно что-то предпринять.
Стоя снаружи, Кеннан разглядывал людей в гостиной. Там были рыжая девка, и высокая старуха, и деревенский парень.
И еще знатный толстяк — лорд Ханнер; он говорил с ними, а потом куда-то ушел.
Эти люди забрали у него сына, он был уверен в этом и собирался заставить их заплатить — так или иначе.