Они больше не поднимались; Кирша дрожала.
— Что мы тут делаем? — спросила она.
— Взываем к Гильдии магов, — отвечал Ханнер. Он прочистил горло, позволил своему чародейству пронизать воздух и крикнул: — Слушайте меня!
Он ощутил, как звук понесся сквозь воздух и еще усилил его чародейством.
— Помочь? — предложила Кирша.
— Просто держи нас на месте, — обычным голосом ответил Ханнер. Потом снова закричал, пользуясь чародейской силой: — Слушайте меня, маги Этшара! Я должен поговорить с вашими вождями — немедля!
Город внизу хранил молчание.
— Отнеси нас вон туда. — Ханнер указал на Волшебный квартал. — И спустись пониже.
— Слушаюсь, — отозвалась Кирша.
Они неспешно плыли над городом. Солнечные блики играли на черепице крыш. Ханнер на лету набрал полную грудь воздуха и прокричал опять:
— Слушайте меня, маги Этшара! Я должен говорить с нами!
Полет продолжался; Кирша медленно снижалась туда, куда указал Ханнер. Он повторил призыв.
Солнце спускалось все ниже; прошел час — они все еще летели; Ханнер время от времени кричал, но не получал ответа.
— Ты не устала? — спросил он у Кирши.
— Нет, — отозвалась она. — Наоборот, я чувствую себя все более сильной.
— Вряд ли это к добру, — заметил Ханнер.
— Мне вернуться?
— Нет. Дадим им время подготовиться. С тобой все будет нормально.
Они миновали Арену, и Ханнер закричал снова. И почти сразу его окликнула Кирша.
— Гляди! — указала она на юг.
Что-то взлетало им навстречу — нечто яркое и куда больше человека.
— Остановись, — велел Ханнер, и Кирша застыла на месте.
Силуэт приблизился, и Ханнер увидел человека: тот, скрестив ноги, сидел на ковре — ковре-самолете примерно восемь на двенадцать футов. Человек был в красно-золотой мантии, а ковер — синий и расшит золотом.
Ковер подлетал по изящной спирали. Ханнер ждал.
Еще миг, и ковер оказался вровень с чародеями и повис в дюжине футов от них. Сидящий на нем — несомненно, волшебник — был незнаком Ханнеру: маленький, плотный и начинающий седеть. Была в нем какая-то неправильность, Ханнер чувствовал ее, но не мог определить. Он нахмурился. Оставалось только надеяться, что это на самом деле маг, а не некая форма иллюзии.
— Эй! — окликнул его сидящий. — Чего ты хочешь от нас, чародей?
Ханнер заставил себя не думать о своих сомнениях.
— Я хочу поговорить с теми — кто бы это ни был, — кто решает, как Гильдии относиться к чародеям.
— Если Гильдия пожелает выслушать тебя, ты будешь призван, — проговорил человек в красной мантии.
— Мой дядя Фаран ждал вашего призыва, — возразил Ханнер, — и ничего хорошего из этого не вышло. Гильдия призовет меня, если найдет выход, наилучший для всех, — в том числе и для себя. Она его пока не нашла, потому что не знает того, что я собираюсь сообщить. Не будешь же ты утверждать, будто Гильдия знает все. Итиния не сочла нужным поговорить с лордом Фараном — и видишь, как все обернулось?
— Не грози мне, чародей, — предостерегающе произнес волшебник. — Думаю, меня убить будет потруднее, чем палача лорда Фарана.
— Я никому не грожу, — спокойно отозвался Ханнер. — Просто говорю правду.
Упоминание о Фарановом палаче, однако, помогло ему понять, что за неправильность он ощущал.
Сердце мага не билось. В его груди вообще не было сердца. Там, где оно должно было быть, Ханнер чуял только сгусток магической тьмы. Остановить сердце своего собеседника — как поступил Ханнер с убийцей Фарана — он бы не смог.
Ханнер слышал, что маги способны делать такое: прятать сердца перед особо опасным предприятием; их по-прежнему можно было ранить, но сердце продолжало биться, и маг не умирал от ран, которые в любом другом случае неизбежно были бы смертельны. Да, этого волшебника действительно было бы трудно убить, мысленно согласился Ханнер, однако все же, пожалуй, возможно.
Но если маг так подготовился к разговору с ним, значит, Гильдия считает чародеев серьезной угрозой. Такое начало обещало многое.
А то, что маги отправили к нему посланца, а не волшебного убийцу, обещало еще больше.
Пока Ханнер обдумывал это, маг обдумывал слова Ханнера. Теперь он заговорил.
— Хорошо, — сказал он. — Я доставлю тебя к ним.
Ханнер повернулся к Кирше.
— Опусти меня на ковер, — велел он.
— Ты уверен…
— Уверен, — оборвал ее Ханнер. — Я имею дело с волшебниками много лет. Опусти меня на ковер, потом возвращайся в дом и жди меня. И не вздумай до завтрашнего дня пользоваться силой! Если появятся кошмары — не пользуйся ею вообще.