Ханнер знал, что этой возможности маги не учли, и сейчас он упомянул о ней как нельзя более кстати. Он смотрел на магов и изо всех сил сдерживал ухмылку.
Маги, как один, молча уставились на него.
Глава 43
Тишину нарушил скрежет о каменный пол отодвинутого кресла.
— Сейчас я отправлю тебя домой, — сказала, поднимаясь, Итиния.
— Как пожелаешь, — поклонился Ханнер. — Я сказал все, что хотел.
— А мы всесторонне обдумаем сказанное. — Итиния подошла к нему, взяла за руку и, наклонившись, подняла с пола брошенный Ханнером бархатный капюшон. — Надень это.
Ханнер без особой охоты, но все же подчинился и опять погрузился в темноту.
Кто-то — вероятно, Итиния, но убедиться в этом Ханнер не мог, — крепко взял его за плечо, заставил повернуться налево и повел прочь. Ханнеру показалось, что прошел он таким манером изрядно, ярдов тридцать — сорок, и все это время его плечо цепко сжимала направляющая рука. Потом его незримый проводник остановился.
— Протяни руку, — велел он. Как и ожидал Ханнер, это был голос Итинии. Он послушно протянул вперед руку.
— Теперь шагай вперед, — сказала Итиния и отпустила его плечо.
Ханнер шагнул вперед — и задохнулся от напора ощущений.
Сквозь бархат колпака пробивался яркий, очень яркий свет — совсем не такой, как в сумрачном зале с колоннами. Слух Ханнера уловил далекий городской шум. Чародейская сила тоже вернулась к нему: особым, магическим образом он осязал токи воздуха и строение окружающего пространства.
Ханнер поспешно сорвал с головы бархатный капюшон. Он находился в небольшой, уютно обставленной комнатке — определенно не той самой, куда совсем недавно доставил его летающий ковер. В этой комнате были высокие окна с кружевными занавесками, и в эти окна лился чуть наискось яркий солнечный свет. Стены были выкрашены в белый цвет, отчего комната казалась еще светлее. С одной стороны стоял плетеный диванчик, а вокруг него — с полдюжины небольших столиков. В комнате было две двери — одна вела явно наружу, другая, расположенная напротив, — скорее всего в другую комнату.
Ханнер подошел к окну и увидел снаружи пышно цветущий сад. Мощеная дорожка, с двух сторон обсаженная хризантемами, прихотливо извивалась между клумбами и аккуратно подстриженными кустами.
Сад был Ханнеру незнаком.
Где же он очутился? Да где угодно! В Этшаре, в загородном доме какого-нибудь мага или в дворцовом саду Малых Королевств. Ханнер не понимал, чего от него хотят, зачем доставили сюда; разве Итиния не сказала, что отправляет его домой?
В особняке дяди Фарана он подобной комнаты не видел, да и сад казался совсем незнакомым, ну да маги хорошо умеют устраивать маленькие сюрпризы. Ханнер толкнул дверь, ведущую внутрь дома. Она оказалась запертой.
Он мог бы открыть эту дверь — чародейская сила снова была при нем, но решил вначале проверить другую дверь.
Дверь в сад от легкого толчка распахнулась настежь, и Ханнер вышел наружу, моргая от яркого света. Солнце склонялось к западу, уже касаясь городских крыш.
Тут Ханнер услышал скрип и, подняв глаза, увидел, что на него сверху вниз смотрит горгулья.
— Кто ты такой? — вопросила она таким голосом, точно камень скрежетал о камень. Впрочем, сообразил Ханнер, так оно и было.
Он оглянулся на дом, из которого вышел, и обнаружил, что на каменном фасаде восседает еще с полдюжины горгулий — явно одушевленных.
— Я — Ханнер-Чародей, — ответил он. — Где я нахожусь?
— В саду Итинии с Островов, — ответила горгулья. В каменных устах "Итиния" прозвучало как "Ишиния".
Теперь Ханнер сообразил, в чем дело: у Итинии, само собой, был способ мгновенно возвращаться домой из того загадочного места, где они беседовали. Скорее всего это Переносящий Гобелен, который всегда доставляет человека в строго определенное место. Итиния выбрала для этой цели комнатку своего дома.
— Это дом в Этшаре Пряностей, на Нижней улице? — спросил он у горгульи.
— Да, — ответила та.
— Вот оно что! Ваша хозяйки сказала, что отправит меня домой, и действительно — я живу совсем неподалеку. Не скажешь ли, как пройти на улицу?
— Ступай направо, — ответила горгулья. Показать направление ей было нечем — крылья и когти для этого были мало приспособлены. — Увидишь дорожку, которая ведет от дома к воротам. Не забудь опустить за собой щеколду.