Убранство комнаты показалось Сараи крикливым и претенциозным. Поэтому она принялась изучать гравюры.
Это занятие еще не успело ей окончательно наскучить, когда в приемной появилась Мерет. Чародейка задыхалась, платье на ней сидело криво, а ноги были босы.
— Леди Сараи! — воскликнула она. — Я совсем не ожидала вашего прихода! Садитесь, садитесь!
— Благодарю, я уже насиделась, — ответила Сараи.
Следом за хозяйкой в комнату, спотыкаясь, ввалился Тар.
— Да, да, конечно, конечно, — поспешно согласилась Мерет. — Умоляю, поступайте, как вам будет угодно. Чем я могу вам помочь?
— Мне стало известно, что вы расследуете смерть Инзы, ученицы ворлока.
— По меньшей мере пытаюсь, — ответила Мерет.
Сараи ждала продолжения.
— Ничего не могу увидеть, — вздохнула чародейка. — Я сотворила заклинание Всепроникающего Видения и Прорицание Фенвела, но ни одно из моих заклинаний не сработало.
Сараи знала, что у чародеев эти заклинания — самое мощное средство получения информации. Именно они приносили Мерет более половины доходов.
— Это потому, что жертва — ворлок? — спросила Сараи. — Насколько я понимаю, различные виды магии…
— Нет, не поэтому. Или по крайней мере… — Мерет сделала паузу и, собравшись с мыслями, продолжила: — Ворлокство Инзы Ученицы расследованию, конечно же, не способствует, Леди Сараи, но мне всегда удавалось обходить подобные препятствия. Нет, дело не в ворлокстве. Девочка была убита с помощью магических сил, и при этом весьма могущественных. Что это за силы, я сказать не могу.
— Но мне доложили, что Инза Ученица была убита кинжалом, — удивилась Сараи. — Ей перерезали горло и пронзили сердце.
— Кинжалом или чем-то другим. Даже этого я не смогла увидеть. Но мне точно известно — предмет, убивший Инзу Ученицу, обладал магическими свойствами, — твердо закончила чародейка.
— Но почему маг избрал подобный способ убийства? — спросила Леди Сараи. — Разве нет каких-нибудь заклинаний… не оставляющих следов и делающих убийство похожим на несчастный случай?
Чародейка молчала. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке.
Леди Сараи недовольно нахмурилась:
— Мерет, не считайте меня дурочкой. Я четыре года работаю Министром Следователем. Мне известно, что люди, серьезно оскорбившие чародея, ворлока или демонолога, умирают довольно быстро. В подавляющем большинстве случаев мы не можем ничего доказать. Те, кто задел ворлока, погибают от разрыва сердца, падения с высоты или, споткнувшись о собственную ногу, ломают шею. Те, кто вызвал серьезное недовольство чародея — настолько серьезное, что Гнетущей Почесухи или Фантазма Люгвайлера в качестве наказания оказывается недостаточно, — становятся жертвой нелепых несчастных случаев — они гибнут в огне или задыхаются под собственным одеялом. Дураки, ухитрившиеся повздорить с демонологом, вообще бесследно исчезают. Волшебники людей не убивают. Они для этого слишком мягкосердечны. Но их врагов начинают преследовать несчастья, слава богам, несмертельные. Я не знаю, что делают в подобных случаях колдуны, теурги и остальная братия. Но даже ребенку известно — ссориться с магами вредно для здоровья. Причем с магами любых школ и направлений. Это знает сам Верховный Правитель.
Сараи замерла, припомнив, что ее отец оскорбил не мага, а самого Бога. Однако, совладав со своими чувствами, она продолжила:
— Каждый солдат городской охраны знает, что оскорбивший мага долго не живет. В нашу задачу не входит защита людей, которые добровольно режут себе глотки. В тех случаях, когда жертва сама напрашивается на это, а маги не устраивают спектакля, мы стараемся шума не поднимать. Но в данном случае… Мерет, девочке было всего семнадцать. Насколько мы знаем, она не обидела даже мухи, а ей зверски перерезают горло. Это преступление мы просто так оставить не можем.