До победы Табеа новоиспеченному канцлеру не приходилось бывать во дворце, и он ничего не знал о придворном этикете. Кроме того, сами правила поведения после смены власти могли претерпеть серьезные изменения — если у Табеа вообще останутся какие-нибудь правила. Однако Арлу довелось посмотреть несколько спектаклей, он видел, как Верховный Правитель появлялся в ложе на Арене и как его там приветствовали, поэтому Канцлер полагал, что поклон в данном случае будет к месту.
Затем он приблизился к краю подиума и за несколько мгновений продумал содержание своей речи. Когда ему показалось, что он готов, Арл набрал полную грудь воздуха и провозгласил:
— Ее Императорское Величество Табеа Первая, Императрица Этшара-на-Песках, милостиво соизволила предоставить вам аудиенцию! Те, кто желает обратиться к Импе… к Ее Величеству, встаньте друг за другом вот здесь. — Он ткнул указательным пальцем в точку у своих ног.
Арл чувствовал, что подлинный Канцлер или Министр Двора — кажется, подобными делами занимался именно последний — проделали бы это с большим блеском. Но всего лишь два дня назад Арл был не придворным, а мошенником и попрошайкой. И использовал свое красноречие не для объявлений, а для облапошивания олухов. А это, согласитесь, совсем не одно и то же.
Однако теперь все свои навыки он поставил на службу "старой подруге" Табеа, наградившей его внушительным титулом и, что самое важное, определенной властью.
Просители, как им и было указано, выстраивались в затылок друг другу. Сердце Арла преисполнилось самодовольством. Не дождавшись, пока очередь сформируется, он взял за руку стоящую впереди старуху и помог ей подняться на подиум.
Женщина сделала несколько робких шажков по направлению к трону и уставилась на "Императрицу".
Та, в свою очередь, разглядывала просительницу. "Старухе следовало бы встать на колени, — подумала Табеа, — но она, кажется, вовсе не собирается этого делать".
Исходивший от карги запах не прояснял ситуацию. Во всяком случае, женщина не казалась ни напуганной, ни взволнованной.
"Раз ей положено преклонить колени, она это сделает", — решила Табеа и, обратив силу ворлока на нижние конечности женщины, заставила их согнуться.
Старуха едва не рухнула вниз лицом — ее реакция была гораздо медленнее, чем рассчитывала Табеа. С большим трудом сохранив равновесие, просительница оказалась перед троном на коленях.
— Чего ты хочешь? — обратилась к ней Табеа.
— Я хочу посидеть на этом красивом кресле, — пробормотала старуха.
Табеа изумленно открыла рот.
— Теперь моя очередь, — повторила старуха, указывая на трон.
"Императрица" не поверила своим ушам. А когда поверила, ее первой реакцией стала ярость.
Но затем она вспомнила, что сказал Арл о некоторых обитателях Поля. Перед ней на коленях стояла слабоумная.
— Нет, — мягко произнесла Табеа. — Это — мой трон, а я — Императрица.
— Ты сказала, что будешь делиться, — возразила женщина.
— Дворцом, — ответила Табеа, — но не троном.
— Значит, мы не разделим с тобой это красивое кресло?
— Нет. Не разделим.
— Ааа… — протянула женщина и, взглянув на свои колени, объявила: — А я упала.
— Ты преклонила колени, — объяснила Табеа. — Когда говоришь с Императрицей, следует вставать на колени.
— О… — произнесла старая карга, даже не собираясь вставать и убираться прочь.
Очередь начала проявлять нетерпение. Табеа видела это, слышала и обоняла.
— О тебе кто-нибудь заботится? — спросила Табеа.
— Нет.
— Это скверно. А теперь тебе пора уходить.
— Ты будешь мне помогать, заботиться обо мне?
— Нет, я очень занята. Ведь я — Императрица.
— Ты мне нравишься.
— Очень приятно. А теперь уходи и уступи место другому.
— Но ведь я еще не посидела в этом красивом кресле.
Табеа вперила взгляд в старуху. На смену желанию проявлять терпение и понимание пришло чувство яростного бессилия перед безумной каргой. Девушка пожалела, что рядом нет никого, кто уволок бы прочь старую идиотку, никого, кому бы "Императрица" могла дать нужный сигнал. Арл стоял слишком далеко и наводил порядок в очереди, а других помощников у нее не было.
Все остальные свеженазначенные придворные разбежались выполнять поручения новой Правительницы, а солдаты и многочисленные слуги, находившиеся под рукой у Эдерда, куда-то подевались. Видимо, бежали вместе со старым хозяином.
Поэтому, чтобы избавиться от этой сенильной зануды, ей придется напрячься самой.