Корпи аконитов в старину называли шишконосными. Особенности строения корней позволили разделить род аконит на секции. Так, виды секции непеллус имеют небольшой клубневидновздутый конический корень, развивающий летом 1–2 молодых дочерних клубнекорня, перезимовывающих и дающих следующей весной начало новому растению. Осенью вместе с надземной частью растения отмирает и старый корень. В другой секции — катенатэ — старые клубнекорни не отмирают и не отделяются, а остаются связанными с новым молодым корнем, так что образуется цепочка из нескольких, иногда 12–15, клубней. Что ни год — растение образует новый клубень, из которого вырастает затем очередной стебель. Распространяясь все дальше по дернине, растение как бы движется в сторону. Скорость этого движения составляет 2–3 см в год. Виды аконитов, относящиеся к этой секции, наиболее ядовиты.
Наличие алкалоидов в аконите было обнаружено еще в 1820 г. французским химиком Пешье. Однако выделение и изучение алкалоидов аконита было начато лишь в 30-х годах нашего столетия и до 50-х годов структура этих соединений ввиду» ее сложности оставалась неустановленной. Только работы советских ученых А. Д. Кузовкова и М. С. Юнусова в конце 60-х — начале 70-х годов позволили установить строение значительного количества алкалоидов, содержащихся в отечественных видах аконитов, и отнести их к дитерпеновым алкалоидам.
Однако мнение древних о том, что каждый яд является и лекарством, полностью подтверждается на примере аконита. Так, например, в тибетской медицине аконит считался королем медицины и его использовали для лечения таких тяжелых заболеваний, как сибирская язва, острое воспаление легких, туберкулез желез внутренней секреции. Был популярен аконит и в Китае. В русской народной медицине аконит известен как наружное болеутоляющее средство. Однако из-за его высоких токсических свойств аконит в настоящее время не используется.
С каждым днем, с каждым годом аконитов становится все меньше и меньше. Но они не должны исчезнуть из нашей флоры. Уже занесены в Красную книгу СССР такие виды аконита, как каракольский, джунгарский, Жакена, таласский и тангутский.
Не менее ядовита родственница аконитов, относящаяся также к семейству лютиковых, — живокость. Виды живокости — это многолетние травы, встречающиеся в европейской части СССР, в Сибири, в Средней Азии и отличающиеся от аконитов строением цветка. В цветке живокости верхний чашелистик продолжен в шпорец, отсюда и одно из народных названий растения — шпорник. Происхождение латинского названия растения «дельфиниум» имеет несколько версий. Согласно одной, оно происходит от греческого слова «дельфин» из-за отдаленного сходства цветочной почки живокости с фигурой дельфина. По другой версии, название цветка связано с названием города Дельфы, расположенного у подножия Парнаса, где находился оракул Аполлона. У Диоскорида живокость так и называется «цветок дельфийского Аполлона».
Алкалоиды живокости обладают способностью угнетать подкорковые центры головного мозга, тормозить передачу возбуждения с двигательных центров на мышцы. Алкалоиды растения послужили для разработки трех лечебных препаратов — элатина, кондельфина и мелликтина, которые по лечебным свойствам оказались настолько близкими, что в настоящее время в арсенале лекарственных средств было решено оставить только мелликтин, применяемый для лечения неврологических заболеваний, связанных с расстройством двигательных функций организма.
Алкалоиды живокости могут использоваться и в хирургии для расслабления мышц, особенно в грудной хирургии, когда необходимо выключить естественное дыхание.
По своему действию алкалоиды живокости и аконита сходны со знаменитым кураре. Действие кураре на птицу и зверя было известно еще со времен Христофора Колумба, но яд был окружен ореолом таинственности не только у европейцев, но и у индейцев, непосредственно его приготовляющих. Так, к приготовлению кураре допускались наиболее старые женщины с самым скверным по местным понятиям характером. В больших котлах варили корни, стебли и семена чилибухи и других ядовитых растений, варево сдабривали змеиным ядом, муравьями и термитами, хвостами скорпионов, а при отсутствии таковых просто слюной самых «ядовитых» на язык женщин племени. Яд признавался годным к употреблению только в том случае, если от вдыхания паров женщины падали в обморок. Но беда женщинам, которые вовремя не теряли сознание: такой кураре выливали, а изготовителей жестоко наказывали. Самую высокую оценку получал тот кураре, при изготовлении которого хотя бы одна из «кухарок» «нечаянно» умирала. Окончательно раскрыть тайну кураре удалось только в 30-х годах нашего столетия, когда смогли расшифровать строение основного действующего начала знаменитого яда и получить в кристаллическом состоянии один из важнейших алкалоидов — тубокурарин.