И. Н. Гемуев
А. М. Сагалаев
А. И. Соловьев
ЛЕГЕНДЫ И БЫЛИ
ТАЕЖНОГО КРАЯ
Ответственный редактор
доктор исторических наук
Р. С. ВАСИЛЬЕВСКИЙ
Рецензенты
доктор исторических наук Т. И. Троицкая
член-корреспондент АН СССР В. И. Молодин
© И. Н. Гемуев, А. М. Сагалаев, А. И. Соловьев, 1989
Вверх по реке духов
Экспедиционный катер, оставив за кормой около двух с половиной тысяч километров, стал на якорь у села Хошлог на таежной реке Ляпин. Позади остались Обь, запруженная баржами и теплоходами, танкерами. и сухогрузами, вышки и факелы нефтяных и газовых месторождений. Этнографический Приполярный отряд прибыл на место работы, и его участники, почти месяц исполнявшие обязанности мотористов, вахтенных и рулевых, достают из рюкзаков фото- и кинокамеры, блокноты, компасы, рулетки.
Здесь, на Севере, люди отзывчивы и открыты, но они не спешат поделиться с приезжими своими «секретами», тем более что речь идет о такой деликатной стороне культуры, как мифология и традиционное мировоззрение. Горько порой уезжать, зная, что увидел лишь самую малость, лежащую на поверхности. Очень многое зависит от «информаторов»[1], как называют их в своих работах этнографы, а по сути — от единомышленников, понимающих, как важно собрать и зафиксировать данные о традиционной культуре народа, быстро исчезающей и изменяющейся.
В предыдущем полевом сезоне этнографам Приполярного отряда, работавшим среди манси на реке Ляпин, представился счастливый случай. С помощью местных жителей, знатоков и хранителей старины удалось посетить несколько старинных святилищ. Всю зиму в институте шла подготовка к нынешней экспедиции: составлялись планы и карты, делались выписки из старых книг и статей, добывалась кинопленка. Наши надежды оправдались: год спустя на Ляпине этнографов встретили как старых знакомых, а сам катер (с электрическим освещением) как бы придал еще больший вес слову «экспедиция».
— Научники приехали! — приветствовал нас Прокопий Фатеевич Меров, старейший житель Хошлога, наш проводник и помощник.
В первый же вечер в каюте состоялся «военный совет». Вспомнили прошлогодние походы по мансийским святилищам. Тогда был получен интереснейший материал по стремительно и безвозвратно исчезающим верованиям народа манси. Осколки некогда стройной картины мироздания да ветшающие остатки таких вот «капищ» еще хранятся в памяти стариков. Сколько же их осталось? Наверное, по пальцам пересчитать можно. А ведь некоторые из них были известнейшими культовыми местами крупных территориальных объединений.
— Есть еще, однако, место, — задумчиво глядя в иллюминатор на темнеющее зеркало реки, сказал Фатеич. — Манси это место Сат-Виклы зовут.
— А что это, Сат Вbклы?
— Такая рассказка есть. По Кемпажу[2] и Пупы-я[3], нашим рекам, гнал Хонт-торум[4] семь чужих богатырей. Они с войной к нам пришли. Говорят, ненцы были. Гнал он их по Кемпажу и Пупы-я и в вершине Пупы-я всех кончил. На память из дерева и вырубил. Рубленых сделал — «хурп» по-yашему. Там и стоят до сих пор.
— Ты сам-то бывал там, Прокопий Фатеич?
— Молодым бывал, охотился там.
— Да разве можно там охотиться? Ты же сам говорил: на святых местах ни охотиться, ни рыбу ловить нельзя было? И ягоду брать.
— Нет, на Сат-Виклы можно. Там не священная земля, не ялпын-ма.
Сам того не ведая, Прокоппй Фатеич нас просто ошарашил. О подобных святилищах с фигурами, вырубленными «на память», нам не доводилось ни слышать от манси, ни читать в литературе.
Пожалуй, на Ляпине трудно найти такого знатока мансийских легенд и преданий, как старик Мерой. Детство и молодые годы его прошли здесь же, в глубине первозданной сибирской тайги, среди болот и глухих урманов. Здесь промышлял он зверя, ставил запоры на рыбу. В 41-м году принял боевое крещение. Домой вернулся из-под Сталинграда с боевыми наградами, но без пальцев ног. Инвалидом Прокопий Фатеич себя не чувствовал: вместе с сельчанами добывал рыбу, бродил с неводом, ставил сети. И конечно, знал каждую речку до истоков, каждую тропу через болота.
— Так, может, съездим на Сат-Виклы, Фатеич?
— Съездить-то можно, да сейчас как пройдем? Вода упала, завалы кругом… Да я, может, и не найду. Давно там был. Да и упало, поди, все, заросло.
— Ну, хоть место бы посмотреть! Вверх но Кемпажу поднимемся на катере до устья Пупы-я, а там на «Прогрессе», зря что-ли его за собой тащим? Поехали, Фатеич! Все равно рыба пока не идет, сетки у тебя пустые.
Фатеич согласился. В путь по реке духов решили отправиться не откладывая, завтра утром.
На другой день катер вошел в устье Кемпажа. Маленький и юркий на Оби, здесь он выглядел солидным судном: ширина реки не превышала 25 метров. Промерили глубину, добавили оборотов, и… Резкий удар по килю оборвал благодушное настроение. Катер швырнуло в одну, потом в другую сторону. Берег стремительно рванулся навстречу. Толчок, скрежет — и ветки прибрежного тальника влетели в рубку. Может быть, духи не хотят пустить нас на Пупы-я? Мы так не думали. Но не решил бы так Прокопий Фатеич. Вскоре все стало ясно: под водой был скрыт громадный топляк, перегородивший шлагбаумом реку. Катер пришлось оставить. Фатеич безропотно пересел в «Прогресс», смирившись с потерей комфорта, но сохранив за собой права лоцмана. Туда же перегрузили спальные мешки, бензин, рюкзаки: кто знает, сколько продлится поездка?
Следов пребывания человека на Кемпаже не было видно. Если накануне по берегам Ляпина еще встречались небольшие поселки (паули), то здесь нет даже отдельных избушек. Зато на берегах можно увидеть медвежьи следы, а из-за поворота, упреждая приближение лодки, взмыл лебедь. Устье реки духов показа-лось в сумерках. Проводник показал направо, где виднелся гигантский завал. В невообразимом сплетении на воде лежали деревья. Сквозь этот завал, словно сделанный былинными вогульскими богатырями, журча пробивались воды реки духов. Самой же реки видно не было. Ее устье на десятки метров было закупорено деревянной пробкой. Это был одни из тех полулегендарных завалов, с которыми так часто сталкивались путешественники, побывавшие в начале века в западно-сибирской тайге. Перетащить лодку с мотором через завал не удалось. Пришлось прорубать проход, где с лодки, а где и выбравшись на осклизлый топляк. Иногда лодку удавалось протолкнуть и поверх полузатонувших бревен. Метр за метром «Прогресс» продвигался вперед, и мы не заметили, как наступила полночь.
Уже глубокой ночью, оставив позади груду покореженного леса и тучи комаров, лодка рванулась по чистой реке. Кто мог догадаться, что впереди на с ждут еще семь завалов? Только утром на высоком яру показалась охотничья избушка, и обрадованный проводник сказал:
— Ну вот, будем чай варить.
После полудня путешествие к заветному мысу продолжилось, и на сей раз без препятствий. Речка, сузившаяся до нескольких метров, петляла вправо и влево. На одном из поворотов Фатеич скомандовал: «Стоп!»
Берега реки духов поросли осокой, тальником, а чуть дальше начиналось болото с крутыми кочками и редкими кривыми деревцами. Прокопий Фатеич вел нас незаметной, одному ему известной тропкой. Вскоре показался высокий обрыв с густым кедровником. На краю лесного острова и находилось святилище, деяние легендарного Хонт-торума. Да, старик не ошибся. Ради этого стоило продираться вверх по реке духов.
Посреди поляны мы увидели полусгнивший сруб. Усталость и волнение заставляют несколько помедлить, по глаза уже метр за метром обшаривают поляну. Сруб зарос мхом, его нижние венцы уже поглотила лесная земля. Сохранилась лишь задняя стейка. Около нее из-под мохового ковра выглядывают лица деревянных идолов. На них яркие пятна лишайников. Под слоем мха угадываются еще две боковых стены. И вот уже стрекочет кинокамера, щелкает фотоаппарат. Перекрытие сруба не сохранилось, и мы решаем зачистить остатки сооружения. Разрезав меховой ковер, убираем его. Постепенно обнажается конструкция, стены которой (80 см высотой) углублены в землю на 20 сантиметров. У северной степы лицами на юг были установлены когда-то девять деревянных изваяний. Теперь черты лица можно различить лишь у четырех. Фигуры сохранились очень плохо — их тулова со временем превратились в древесный тлен.
1
Авторы признательны Алексею Дмитриевичу Хозумову, Владимиру Семеновичу Албину, Владимиру Дорофеевичу Вадичупову, Калистрату Петровичу Лончакову, Прокопию Фатеевичу Мерову, Аксинье Степановне Перовой, Егору Петровичу Таратову, Ивану Платоновичу Тихонову, Михаилу Петровичу Хатаневу.
4
Хонт-торум — в мансийской мифологии бог войны мифический богатырь, охраняющий мансийскую землю.