— Мы никогда не можем быть уверены, — сказала Вив, пожимая плечами. — Пендри приходит и уходит.
— О. — Девушка, казалось, была разочарована, но быстро это скрыла.
— Я могу вам что-нибудь предложить?
— Э-э, нет, спасибо. Итак... вы не знаете, когда он может вернуться?
Вив подумала, что девушка пытается — довольно безуспешно — преуменьшить свой интерес к ответу на этот вопрос:
— Боюсь, что нет.
После того, как девушка ушла, Тандри приподняла бровь:
— Это уже третья за неделю.
Вив задумчиво смотрела вслед поклоннице Пендри:
— Ты думаешь о том же, что и я?
— Ты прижмешь его к стенке. А я сделаю вывеску.
В следующий раз, когда Пендри неожиданно появился на пороге, Вив показалось, что он держится немного увереннее. Он весело кивнул, чувствуя себя достаточно комфортно, чтобы отправиться на свою импровизированную сцену без разрешения.
— Привет, Пендри, — сказала она, поймав его прежде, чем он скрылся за углом. — Есть минутка?
— Э-э... конечно.
Прежнее беспокойство начало возвращаться на его лицо, так что Вив двинулась вперед:
— Ты все еще не ставишь шляпу для монет, так?
— Ну... да, не ставлю. Я просто... просто люблю играть. Это похоже на... попрошайничество? Просьбу о милостыне? Если мой па когда-нибудь услышит обо мне... — Он замолчал, сильно поморщившись.
— А что, если тебе заплачу я? Может быть, это будет больше похоже на заработную плату.
Он выглядел удивленным:
— Но… для чего это вам? Я... я... уже...
— Ну, мне, конечно, нужно, чтобы ты приходил немного более регулярно.
— Регулярно?
— Скажем, четыре раза в неделю? Через день. И в одно и то же время, каждый раз. Может быть, в пять вечера? Шесть медяков за выступление. Как тебе это нравится?
Пендри выглядел недоверчивым:
— Ну, я бы... Вы бы действительно заплатили мне? За игру?
— Ага, что-то в этом роде. — Она протянула руку.
— Да, мэм, — сказал он, энергично встряхивая ее своей.
— О, и Пендри?.. Тебе все равно следует поставить шляпу.
К концу дня перед лавкой висела еще одна вывеска, написанная плавным почерком Тандри.
— Живая Музыка —
Пондень, Среддень, Винтус, Пятдень
Пять Часов Вечера
Вив проснулась от болезненного раздирающего ощущения в правой ладони, кожа трескалась и отслаивалась. Она мгновенно вскочила, сбросила спальник и ощупала руку в поисках раны, которая должна была там быть.
Ее плоть была гладкой и неповрежденной.
Однако ощущение не проходило, пронзая ее предплечье. Инстинкты Вив еще не полностью покинули ее, несмотря на месяцы бездействия, и она бросилась к привычному месту отдыха Чернокрови рядом с ее спальником. Конечно, Чернокрови там не было, вместо этого она бесполезно висела на стене кухни, запутавшаяся в гирлянды.
Оберег Хемингтона.
Феннус.
Эльф должен был услышать, как она отбрасывает в сторону спальник, скрип досок. Или нет?
Тем не менее она подкралась к лестнице, сгорбившись и осторожно переминаясь с босой ноги на босую ступню. Тянущее, разрывающее ощущение в руке утихло. Снизу она ничего не слышала. Когда она выглянула за край, скудная полоска лунного света залила обеденный зал голубоватым светом.
Канделябр маячил почти перед ее лицом, и под ним она могла видеть размытый силуэт большого стола, темные плиты окружающих его кабинок, неровные штрихи каменных плит. Ее ночное зрение было не особенно хорошим, но она затаила дыхание, напряженно вглядываясь в поисках любого намека на движение.
Прошла минута.
Другая.
Затем призрак запаха, что-то чужеродное под всепроникающим ароматом кофе. Слабый, но узнаваемый аромат — цветочный и древний.
Он был в плаще с капюшоном, но это был он.
Даже шелест ткани не выдавал его присутствия, но Феннус всегда был невероятно скрытен, что обычно шло на пользу их команде. Теперь, оказавшись на противоположной стороне, Вив восхитилась его бесшумным продвижением и прониклась к нему новым мрачным уважением.
Ей пришлось сильно прищуриться, чтобы проследить за его движением, но она увидела, что он остановился у конца большого стола. Появилось мерцание одной бледной руки, мягко лежащей на его поверхности. Скалверт-Камень лежал скрытый прямо под ним. Его голова склонилась под капюшоном, как будто он прислушивался или использовал какое-то эльфийское чутье, которого не было у Вив.
Ждать не было смысла.
Она прыгнула, тяжело приземлившись.
В скрытности тоже не было смысла.
У него даже не хватило такта изобразить удивление. Плавно повернувшись к ней, он откинул капюшон, и в его сложенной чашечкой левой руке вспыхнул бледно-желтый свет. Его лицо, освещенное снизу, было таким же раздражающе мягким, как всегда.