- Э? - зашумели орки, - Че он сказал?
- Это наши скрепы и мы их никому не отдадим!
- Ну, - согласились орки.
- А если кто не так пасть на нас откроет, то мы ему наши скрепы прямо в пасть и засунем!
- Да! - взревели орки.
- Вот об этом мой тост, - Каскыр собрался с духом и, заглушая выкрики "Чо, уже пьем?", начал, - У Изначальных Орков, у наших Великих Предковбыла такая традиция: когда рождался ребенок, и это был красивый, умный, сильный и смелый ребенок - они сажали дерево. Если же ребенок был уродливым, глупым, слабым и трусливым - они вырубали дерево. Так выпьем за наши Бескрайние Оркские Степи!
- ДА-А! - взревели орки, - За наши Степи! За скрепы и пращуров! ДА-А!
Орки начали совсем уж немеренно пить и обниматься. Шаман вскочил, опрокинув лавку, и с перекошенным от ярости лицом рванулся на перехват Каскыра, но запутался в обнимающихся орках и упал.
- Ботан, ходу отсюда, ходу! - крикнул Каскыр, отпрыгивая от стола и уворачиваясь от тянущихся к нему со всех сторон орков с чашками, кувшинами, выдолбленными копытами и прочими экзотическими емкостями.
Однако, не успели Каскыр с Ботаном добежать до крайних юрт стойбища, как в районе площади пушечным выстрелом бухнул бубен и многократно усиленный голос шамана прогремел:
- Идиоты! Чужак назвал вас трусливыми немощными уродами, а вы радуетесь? Он оскорбил вас на вашем же пиру, а вы даете ему уйти живым?..
- Ходу, Ботан! - проорал Каскыр, как никогда жалея, что так и не нашел пока Правильной Печеной Кукурузы.
Глава 9. Сгубить цветочки -2
(Реал. Среднекамск)
Елена удобно устроилась в кресле и уже вознамерилась водрузить на голову виртшлем, когда Костя коварно спросил:
- Так в какой город, напомни, тебе надо?
- В Стабхольм, - на автомате ответила Елена, поняла, что проговорилась и возмущенно уставилась на приятеля.
Костя безмятежно почесал затылок:
- Не помню такого в русском кластере.
Елена злобно посопела и призналась:
- Это в Беспределье. Ближайшая точка.
- Что?! Мать, ты с дуба рухнула? Отдай сюда шлем.
* * *
- Да кто мне что сделает? Я же все еще девятого уровня!
- В Беспределье - кто угодно и что угодно. Законы Роялей там не действуют.
* * *
- Есть! Есть кому меня проводить! Помнишь, мы рассказывали про трех орчанок-байкерш на динозаврах. Айгуль, Айжан и Сауле. Они дочери вождя и у них тогда уже уровень за двести был. Я их найду и уговорю...
- Если они еще играют, - попытался остудить Елену Костя, - И еще попробуй, найди их в степи.
- Найду! - ничтоже сумнящеся отмахнулась радостная Елена, - Надо только до Большого Уха добраться, а там весть пошлю. Вертай шлем взад, узурпатор! Я в Ёбург!
- Повяжут тебя в степи, - попробовал поупираться Костя, - В прошлый раз ведь повязали.
- Я всегда под маскировкой буду, пройду...
* * *
Дико раскаченная удача и камуфляжные свойства уникального сета от "Шоб я так жил. Инкорпорэйтед" помогли Елене почти добраться до станции Большого Уха. Почти, потому что Елена поленилась огибать внушительную впадину, на подступах и по периметру которой было громадное количество оркских патрулей. Пеших и на воргах. Елена прошла их на удивление легко и по не очень крутому склону начала спуск, смахнув, не читая, оповещение о каком-то Острове Мрака. Нет, если бы в тексте было слово "Беспределье"... увы, в официальных игровых сообщениях жаргонизмы не приветствуются. Тем временем Елена пересекла невидимую черту, за которой перестали действовать относительно гуманные законы Роялей, в отличие от не меняющихся тысячелетиями законов работорговли и жертвоприношений. Вдобавок замерцала и отключилась маскировка, ибо доставшаяся Елене модель сета не была дополнительно адаптирована для ношения на Острове Мрака.
Глава 3.5
Глава 10. Погогоня
(Вирт-пространство игры "Забытые Рояли". Степь)
В обычной ситуации Каскыр с Ботаном вряд ли смогли далеко убежать, но тут наложился целый ряд счастливых обстоятельств: орки были пьяны до состояния нестояния, а их ездовые ворги были пьяны еще сильнее, за что надо сказать спасибо сердобольным сторожам, которые со словами: "Пусть у сабачек тож будить прыздн-ИК!" - опростали в поилку бочку самогона. А остававшийся сравнительно трезвым шаман повредил голеностоп, пропинывая себе дорогу сквозь невменяемых соплеменников, и теперь сильно хромал на левую ногу.