Выбрать главу

В английских преданиях рассказывается о феях, которых видели на зеленых лужайках в сумерках или при лунном свете, о помощи, оказанной феям смертными людьми, за которую последние были сполна вознаграждены. Аналогичные сказки существуют и у шотландского крестьянства. Но не такие легкие, грациозные и безобидные создания близки по духу гению шотландской нации. Этот гений, по существу, мрачен, хотя и не лишен грубоватого чувства юмора, ему ближе темнота, чем свет. Враждебный характер природы, ее постоянство в сравнении с временным характером человеческой жизни, ее превосходство в непрекращающейся борьбе с ней человека, борьбе, в которой он отстаивает свое право на жизнь, получая временные пустячные преимущества, при этом признавая с самого начала, что ведет неравный бой – все эти факторы, как и бесплодная земля и суровый климат, насильственно навязали особые свойства воображению шотландского народа, и оставили глубокое впечатление. Борьба пастуха за собственную жизнь и жизнь своей отары против силы и холода слепящей метели – более характерная для шотландцев картина, чем видение Джеймса Хогга, заснувшего на зеленом холме и увидевшего сон о волшебной стране.

Суровая природа породила суеверия, а через них определила и рассказы шотландского крестьянства. И именно следствием суровости природы стало, вероятно, более сильное, чем у любой другой нации, чувство судьбы и рока, тайны жизни и смерти, жестокости неизбежного, горечи разлуки, тьмы, обволакивающей все. В этом плане шотландцы – нация пессимистов. Они нашли свое призвание свыше в кальвинизме, самой мрачной и страшной из религиозных течений. Дух кальвинизма пронизывает шотландскую мифологию и устное творчество. Шотландцы почитали дьявола и стремились к умиротворению сил зла. Об этом свидетельствует использование «поля хорошего человека», участка земли, расположенного возле деревни, который оставляется невозделанным, поскольку предназначается и посвящается силам зла, в надежде, что их злобность, благодаря этой жертве, уменьшится и они оставят в покое урожай на соседних полях. Миссис Грант из Лаггана дала нам любопытное описание суеверного страха, сопровождающего некоторых шотландцев на протяжении всей жизни, поведав, что в горных районах Шотландии в ее дни хвастовство или поздравление друга считалось «подсудным» делом, а похвала ребенку на руках у няни автоматически навлекала на хвалившего подозрения в злом умысле по отношению к малышу.

Учитывая такие верования, вряд ли стоит удивляться, что шотландцы в своих преданиях весьма искусны в общении с таинственными силами. Их сказки для самых маленьких, во всяком случае многие из них, казалось бы, специально замыслены для воспитания чувства страха в детях, которым их рассказывают. Такие детские «стишки», как «Искушение для девушки», «Мнимый рыцарь и маленький мальчик», «Странный гость», являются в значительной степени мрачными, даже жуткими. В первых двух появляется сам дьявол, но только в других обличьях. Странный гость – это Смерть. Детская баллада «Воркующая голубка» – нежное обращение к ребенку – совмещает жалостливость и зловещие намеки на тайное зло, присутствующие в любой маленькой трагедии. Имеется в виду, что бездетная законная жена некоего мужчины отчаянно завидует другой женщине, которая родила ему ребенка. Ребенок возвращается после дневного отсутствия, и мать расспрашивает его, где он был и что делал. Малыш устал и хочет одного – лечь спать. Но ревнивая женщина упорно продолжает расспросы и спрашивает, чем его кормили. Он отвечает, что ел «маленькую четвероногую рыбу» (тритон, как и жаба, в народных суевериях является зловещим знаком). Женщина спрашивает, что стало с костями этой рыбы. Оказалось, что их отдали собаке. А что стало с собакой? Она съела их и умерла. На этом баллада заканчивается. Ее воздействие многократно усиливается повторяющимся припевом, в котором, в завершение каждого куплета, ребенок с усталой настойчивостью снова и снова повторяет матери свою просьбу. С нашей точки зрения это весьма странная песенка, тем более для маленького ребенка.

Стоддарт уже давно отметил разницу между феями английской популярной мифологии и феями шотландцев. Определенно изящная, радостная, игривая раса созданий, любящих веселиться при лунном свете, представителей которой мы встречаем на страницах Шекспира, едва ли ассоциируется с бездушными, похищающими людей порождениями воображения шотландских крестьян. А ведь все они – представители одного семейства. Влияние, оказанное на народные суеверия основами кальвинистской религии, является одной из самых удивительных вещей в шотландском фольклоре. К примеру, вера в фей не прекратила свое существование. Она даже не получила открытого неодобрения церкви, поскольку мы находим случаи, когда священнослужители объединяются со своими прихожанами, чтобы принять меры к возвращению детей, которых феи подменили в колыбели, или таинственно похищенных женщин. А самые любопытные из известных мне сочинений – это памфлет о ясновидении, написанный священником из Тайри, и статья о феях, написанная священнослужителем из Аберфойла. Оба произведения были созданы в XVII веке. Несомненно, оба служителя церкви твердо верили в то, о чем писали, и в обоих случаях вопиющее невежество авторов сравнимо только с авторитетной весомостью и педантизмом стиля. Торжественная лига и Ковенант[1] наложили свой отпечаток даже на представления о феях, что показывает трогательная история о фее и чтеце Библии.

вернуться

1

Ковенант – религиозно-политический договор, заключенный между Шотландией и английским парламентом в период английской революции XVII века, оформивший союз двух британских государств и заложивший основу для объединения церквей Англии и Шотландии на базе пресвитерианства. (Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, примеч. пер.)