По команде жреца 12 магов становились вокруг трубы и сцепляли руки друг друга большими пальцами. Одна из амфор заполнялась неблагородным металлом, который и превращался в благородные подвиги человеков на стезе зодчества. Все это содержалось в страшной, в ослепительной тайне…
Сверкающий небоскреб построили всего за пять лет! Маяк получился небывало мощный и сказочно красивый. Фундамент сложили из прочного известняка. Первый этаж изваяли четырехугольным — по количеству векторов времени в материальном мире. Второй этаж, облицованный зеркальными мраморными плитами, воздвигли восьмиугольным — по количеству параллельных миров, вмешивающихся в человеческую жизнь на Земле. Вдоль второго этажа установили множество громадных бронзовых скульптур.
Копии со свитков Александрийской библиотеки рассказывают о них такие чудеса, которые у нас встречаются лишь в народных легендах и сказках. Якобы одна из бронзовых статуй днем и ночью показывала рукой на Солнце — следила за передвижением звезды. Другая — каждый час трубила в горн и оповещала о времени. Третья оповещала о приближении вражеской армии и чужого флота… Четвертая рассказывала о дворцовых переворотах за границей… И так далее. Последний этаж, так называемая «Фара», был самой важной частью дворца. В середине его полыхал «греческий огонь» — высокооктановые нефтепродукты вакуумной перегонки.
А лабиринт хитроумно расставленных вогнутых, выпуклых и прямых зеркал, водяных и хрустальных линз с рубиновыми сердечниками рассылал мощные лучи «Фары» на сотни километров в непроглядную человеческую мглу. При помощи этих световодов автоматы считывали информацию о жизни и смерти городов и кораблей за морским горизонтом. Венчала Александрийский маяк восьмиметровая скульптура бога морей — Посейдона. Дворец одновременно являлся и непреступной крепостью с десятитысячным гарнизоном. На случай осады на маяке имелись два элеватора с зерном, два водохранилища и 260 осликов для аварийного подъема топлива по винтовой лестнице к «Фаре».
Это чудо долго и честно служило людям. Над входом в здание маяка гордо светилось огромное имя Птолемея… В мае 1100 года Александрия была разрушена жутким землетрясением. Фаросский маяк тоже не устоял — обломки его упали в страшно бушующее море. Имя тогдашнего царя с жутким грохотом рухнуло вместе с мраморными плитами. Но фундамент, схваченный стальной арматурой, уцелел. Из-под праха напыщенного фасада маяка взорам изумленных современников открылось иное имя, скромно вырезанное на вечном фундаменте:
«Архитектор Сострат, сын Дексифона…»