– Я не поэтому противлюсь сразиться с тобой. Ты прекрасно знаешь, что я тебя не боюсь.
– Какова же тогда причина?
– Меня беспокоят последствия нашего поединка. Да хранит тебя Господь, Хиль. Я заявляю, что не хочу сражаться с тобой.
Сказав это, он пришпорил коня и развернулся.
– Не хочешь? – гневно крикнул Итурриос. – Тогда я заставлю тебя сражаться.
И, подскочив к Хуану де Арпидэ, он сильно ударил его кольчужной рукавицей по лицу.
Арпидэ остановился, посмотрел на Хиля, спешился и выхватил меч. Хиль Итурриос сделал то же самое и оба приготовились к бою.
Место, где им предстояло сражаться, менее всего было приспособлено для боя. Площадка была ровной на поверхности около двух метров. С трех сторон ее окружали густые заросли и подлесок, а с четвертой стороны подступала глубокая пропасть. Ночь была темна, начал покрапывать дождь. Первым атаковал Хиль де Итурриос. Его меч тяжело опустился на плечо Хуана де Арпидэ. Поединок начался. По скалам и ложбинам отзывался эхом звон оружия. Вспышки грозовых молний сверкали над утесами, на краткие мгновения озаряя воинов, и тогда были видны огненные отблески в глазах Хиля, который яростно атаковал, и глубокая печаль на лице Хуана, который держал оборону. Бой продолжался. Никакой другой звук, кроме резкого бряцанье оружия, не нарушал тишину этих безлюдных мест. Голосов не было слышно, противники не произнесли ни единого слова. Любой оказавшийся поблизости мог бы подумать, что стал свидетелем какой-то гигантской схватки между духами тьмы.
Внезапно послышался удар о землю и голос, который произнес: «Встань, Хиль. Будем считать, что поединок закончен.»
– Клянусь честью! Ты мог бы убить меня, пока я лежал на земле.
– Тем не менее я не сделал этого. Поэтому давай на этом закончим и каждый пусть идет своей дорогой.
Как только прозвучал этот ответ, снова послушался звон мечей, а это означало, что схватка продолжается. Это, однако, не длилось долго. Был нанесен страшный удар, послышался крик боли, а затем все погрузилось в тишину.
Укрываясь в тени деревьев, проскользнула фигура всадника, и послышался стук копыт удаляющегося по каменистой дороге коня.
V. МАЙТАГАРРИ
Поздним вечером следующего дня Хуан де Арпидэ очнулся сидящим в самой труднодоступной части Артикусы. Недалеко от него, у подножья треснутой скалы, спокойно пасся его боевой конь. Арпидэ почувствовал, что его конечности онемели и он не мог двигаться. Он попытался вспомнить, что случилось предыдущего дня, и в его памяти всплыли недавние события: встреча с Хилем, разговор с ним, состоявшийся после этого поединок и его финал. Он посмотрел вверх, на скалу, у подножия которой сидел, и отметил, что это на ее вершине предыдущей ночью произошло сражение. Ему стало понятно, почему его конечности онемели, а все остальное объясняли глубокие вмятины на его поломанных доспехах. По всему телу чувствовались ушибы. Он был ранен в шею и чуть жив с голоду, поскольку вот уже тридцать часов не держал во рту ни крошки. О какой-либо помощи в этом месте нечего было и думать. Летом эти дикие окрестности прикрывает зеленый полог леса. Разлапистые, сплетенные ветви огромных деревьев почти не позволяют проникать сквозь них солнечным лучам. Чистый поток, текущий по дну узкой долины, омывает стволы деревьев и помогает сохранять вокруг живительную свежесть. Растительность здесь сильна и величественна. И нельзя представить себе ничего более поэтического, чем прогулка при лунном свете среди этих уединенных мест. Кое-где эта речушка образует маленькие озера, тихие и спокойные. Небольшие заводи окружены зарослями камыша, ежевики, лилий и шиповника. Когда глядишь на безмятежные воды этих маленьких озер, то кажется, что смотришь в зеркало, окруженное цветами. Услышать лишь можно скрипучий голос какого-нибудь изумрудных оттенков зимородка, взлетающего над поверхностью воды. Олень, утоляющий жажду из впадающего в поток ручья, соловей, сидящий и печально поющий в ветвях или голубь, грустно воркующий и склоняющий к размышлениям – вот единственные существа, которые оживляют романтический пейзаж.
Видя, что приближается ночь, и чувствуя, что не выдержит мук голода до рассвета, Хуан де Арпидэ позвал своего коня, который пасся неподалеку, и верное животное, радостно заржав в ответ на зов хозяина, пришло к нему. После нескольких тщетных попыток Арпидэ удалось сесть на коня, и он отправился в дорогу. Хуан оказался на берегу одного из крошечных озер, только что описанных нами, у подножия скалы, с вершины которой он скатился прошлой ночью. С середины этого озера поднималась прозрачная мгла. Длинные стебли вьющихся растений свисали с выщербленных краев прибрежных скал и окунались в воду. Они были покрыты листьями и создавали завесу, напоминающую тростниковые жалюзи, которые заслоняют окна китайских домов. По берегам росли рогозы, а ветви плакучей ивы колыхались на легком ветре, как перья на рыцарском шлеме. Среди ночных теней всаднику показалось, что поверхность воды внезапно всколыхнулась. Ему привиделось также, что свисавшие стебли растений раздвинулись. Он заметил странные движения ивовых ветвей и наконец услышал звуки далекой мелодии, загадочные отголоски которой тронули его сердце. Кристаллическая поверхность воды расступилась, и в пелене легкой мглы, поднимавшейся над озером, он разглядел нескольких дев несравненной красоты. Их головы обвивали розы, а воздушные тела были облачены в платья из белой кисеи. Диадемы на их головах были украшены бледными звездами.