Приходилось ли вам когда-нибудь слышать, что тени печали и горести затмевают судьбу вашего ребенка? Однажды, когда колыбель с очаровательным младенцем стояла под дубом, затенявшим вход в дом, перед ним остановилась проходившая мимо старая астия87 и с нескрываемым волнением стала всматриваться в ребенка.
Вдруг ее глаза наполнились слезами, а дрожащие губы печально и четко произнесли имя. Это было имя ее ребенка – ребенка, после смерти которого не прошел еще и месяц, и материнская память заставило ее сердце заныть от тоски. Потому что даже у астии, когда она становится матерью, сердце наполняется любовью и она ощущает привязанность к тому маленькому существу, которое произвела на свет.
Нежно растроганная воспоминанием о своей потери, она попыталась запечатлеть поцелуй на свежей, румяной щеке младенца, но невинное дитя в страхе отпрянуло, противясь ее поцелуям и ласкам. Мстительная астия злобно произнесла над ребенком таинственные слова, содержащие проклятие и пожелание смерти.
Разве ты никогда не слышал этих слов, Ирансу? Тогда – послушай. «Пусть проклятие падет на первого юношу, который заставит трепетать твое сердце и которому ты подаришь свой первый поцелуй!» – прошипела она.
А ты, Ирансу, и есть тем первым, кто вскружил голову этой девы; ты первый, кто заставил ее девичью душу трепетать от любви; ты тот, о ком она думает с любовью и нежностью! О, несчастный! Лучше бы тебе было наткнуться в горах Отосо на стаю голодных волков, чем встретиться с голубыми глазами девушки из Артади! Как смел ты мечтать о руке и сердце этой богатой наследницы – ты, бедный бискайский юноша, младший из братьев, которому достались в наследство лишь кусок черепицы, дерево и кольчуга?88 Долой с ее глаз! Забудь о том, что она, быть может, ждет тебя, сидя у окна и вслушиваясь с трепещущим сердцем в звуки шагов.
Но, увы! Сын рода Ирансу не повернет назад, потому что он влюбился; он не повернет, пока не увидит ее, даже если ему придется перескочить через бездонную пропасть – черную пасть ущелья Айс-белс89. Он бежит, бежит и наконец добегает до Артади. О! Как бьется его сердце, когда он выходит из тени деревьев, заслоняющих ее окно! О, как дрожит он, видя в лунном свете лицо своей возлюбленной!
Но она печальна. Ее глаза опухли от слез, безутешен ее взгляд, румянец не играет на щеках! А все потому, что ангел горя, прибыв поспешно, оставил на ее губах поцелуй смерти.
– Что с тобой, голубка из Артади? – взволнованно восклицает юноша.
– Ирансу! – шепчет она.
– Ты плачешь! В чем же дело?
– Беги отсюда, Ирансу!
– Что я слышу!
– О! Я чувствую, что приближается мой отец… уходи, Ирансу! Но прежде, кое-что тебе скажу. Эче-хаун из Игельдо попросил моей руки!
– О, небеса! И что же ты ответила? Что говорит твой отец?
– Мой отец согласился, а я…
– Колеблешься?
– Но что мне делать? Ведь это мой отец!
– Он твой отец, это правда. Но я – я тот, кого ты любишь; скажи мне – любишь ли ты меня? Если так, пойдем со мной! Убежим вместе! Пойдем! Я отдам тебе свое сердце и свою жизнь! Я добуду для тебя богатство и дам тебе имя!
– Это невозможно, Ирансу!
– О! Послушай же меня!
– Замолчите! – крикнул появившийся в окне старый хозяин Артади. – А если моя дочь так тебя любит, то дам тебе срок. Но помни, если через пятнадцать дней ты не представишь своих мильарис90, девица де Артади будет согревать постель Эче-хауна де Игельдо! Да помогут тебе небеса!
– Пожалуй, мне поможет преисподняя! – сердито крикнул дерзкий юноша. – Небеса глухи к моим молитвам!
Страшный гром был ответом на его кощунственный возглас, и молния, ударив совсем рядом с ним, расколола широкий ствол старого дуба!
Ирансу поднял взор, с глубочайшим презрением посмотрел на темное окно и бросился бежать в горы, – без направления, без цели, – крича от ярости и взывая то к небесам, то к преисподней. Когда он повернул на одном из склонов, перед ним появился блеклый и голубоватый огонь, который дрожа метался при каждом его движении. Юноша на мгновение остановился и с интересом посмотрел на огонь, но блеклый, таинственный свет пламени наполнил душу молодого человека суеверным страхом, и он отвернулся, чтобы избавиться от этого чувства. Но пламя все еще находилось перед ним, и он, раздосадованный тем, что не было возможности обойти или оторваться от него, решил продолжать свой путь и не сворачивать. И он стремительно побежал навстречу огню, чтобы прогнать его. Но все тщетно! Как только он двигался вперед – таинственное пламя тут же отступало, но стояло ему повернуть назад – пламя следовало за ним; ему не удавалось приблизиться к пламени, потому что оно всегда держалось от него на одном и том же расстоянии, притягивая взгляд и будоража своим зловещим, причудливым свечением.
87
Астия (Astiya) – баскское слово, означающее ведьму или кого-то, кто владеет ворожбой, умеет заклинать или колдовать.
88
Черепица, дерево и кольчуга – согласно бискайским законам (
89
Айс-белс (Aitz-belz) – Черная скала (
90
Мильарес (Millares) – это слово первоначально означало стоимость недвижимого имущество, от которого, согласно законам (