После такого объяснения они снова тронулись в
путь: Устя впереди, а Чур за ней, а там, где позво-
ляла тропинка, шли рука об руку, изредка спраши-
вая друг друга, каждый по-своему:
— Так ты Устя, да? Это хорошо!
— Да, я Устя. А ты Чур? Это ладно!
И обоим было радостно, хотя и говорили по-раз-
ному, и кузовок с ягодами совсем не казался тяже-
лым, а путь незаметно подходил к концу.
Берега Дикой реки здесь были еще выше и подни-
мались над ней крутыми глинистыми обрывами, а
хвойный лес перемежался лиственным и пустошами.
Вот из-за одной излучины показались бревенчатые
избы большого селения, а к нему от реки вилась по
крутояру тропинка. Здесь девушка взяла у спутника
кузов с ягодами, взвалила на свои плечи и, подхва-
тив набирку, быстро пошла вверх по тропе к родному
селу.
Взобравшись на кручу, она сверху призывно по-
махала рукой, чтобы Чур следовал за ней, и пропала
за берегом. И он, не раздумывая, пошел в селение
русов.
Но медленно и осторожно подходил Чур к чужо-
му поселку. Избы стояли в один ряд лицом к реке, а
позади них чернели нежилые приземистые построй-
ки. В конце селения, впритык к лесистому берегу, вы-
силось одинокое строение с несколькими крышами,
одна другой выше, с тесовым шатром над самым вы-
соким срубом. А на вершине шатра — странное изо-
бражение из дерева. Вот из одной избы вышли люди,
а с ними и она, его первая знакомая в этом крае.
Незнакомые люди, старые и молодые, мужчины и жен-
щины, высыпали из домов, окружили Чура и с любо-
пытством разглядывали нежданного гостя, его одеж-
ДУ> оружие и Уголька, прижавшегося к ноге хозяи-
на.
Пока чужие люди на него дивились, острый глаз
Чура успел приметить, что все они тоже носили аму-
леты, подвешенные на шнуре через шею. Эти штуч-
ки из желтого и белого металла похожи были на ле-
тящего жучка. У одного толстого старика, одетого в
длинную черную одежду, большой такой амулет бол-
тался на груди поверх одежды.
Этот старик появился из избы, стоявшей вплотную
к большому странному дому под островерхой крышей,
и сразу не понравился Чуру своей тучностью и не-
добрым взглядом.
Люди долго слушали рассказ Усти. По тому как
она живо говорила, всплескивая руками и погляды-
вая на Чура, он понял, что она рассказывает о своей
нечаянной встрече в лесу и как она испугалась. Вдо-
воль наглядевшись, люди разбрелись по домам, а
отец и братья Усти позвали Чура в свою избу, поса-
дили за стол на широкую скамью, а старая женщина,
мать Усти, подала ужин. Но прежде чем сесть за стол,
все стали лицом в передний угол, помахали перед со-
бой руками и покивали головами, словно кланяясь
кому-то невидимому. Для Чура это было в диковин-
ку и занятно, он оглянулся в тот угол, но в сумраке
ничего не увидел. После еды, поднявшись из-за сто-
ла, все опять помахали перед носом руками и поки-
вали головами. Чтобы угодить хозяевам за добрый
ужин, Чур тоже хотел за всеми повторить то же са-
мое, но Устя легонько ударила его по руке и покру-
тила головой: «Не надо!» Потом она принесла сноп
свежей соломы и постелила гостю постель на мужской
половине избы, где спали отец и братья.
Утром за завтраком Чур опять спросил девушку:
«Ты Устя?» И когда та повторила свое имя, он пе-
респросил всех ее семейных и запомнил их имена.
Всей семье русов Чур пришелся по душе своей сме-
лой простотой и бесхитростным нравом, а старая жен-
щина не забыла и его собаку накормить. Потом каж-
дый взялся за свое дело.
Пока Устя просеивала на ветру ягоды, очищая их
от лесных былинок и моховинок, Чур сидел на за-
валинке избы и смотрел, как она работает. И все ка-
залось ему, что эта девушка очень похожа на Рутку,
дочь Ширмана, только ростом повыше да волосы по-
светлее.
Не один день Чур прожил в новой семье. Братьев
он научил делать отличные легкие лыжи и ставить
западни на зверей, отцу показал, как плести из лыка
крепкую и удобную обувь, какую носят люди его пле-
мени, а матери помогал во всех ее нелегких делах по
хозяйству. И от всех, а больше всего от Усти перени-
мал их родную речь и обычаи. Он уже знал, что аму-
леты, которые русы носят на шее, они называют крес-
тами, а большой дом под высокой крышей служит
местом, где эти люди задабривают своего бога и про-
сят у него удачи в разных делах.
За ночь выпал настоящий зимний снег, сухой,
скрипучий. Утро народилось ясное и морозное, и все
сверкало под солнышком. Большой угрюмый дом под
островерхой крышей с крестом и тот глядел веселее.
Никто из людей не прошел еще по заснеженной ули-
це, только от одной избы уходил одинокий след чело-
века вниз по Дикой реке. Это охотник Чур вышел на
промысел в свое урочище, к земляному жилью на
крутом берегу. Старая женщина напекла ему в доро-
гу колобков и помахала вслед рукой, а Устя крикну-
ла звонко с крыльца: «Опять приходи!» Скрипит под
ногами снежок.
Кремниевый скребок и медвежий клык в кожаном
мешочке на груди чуть слышно стучат друг о друга,
предвещая удачную охоту. А черный пес Уголек на
синеватом снегу казался чернее самого черного угля.
4
Землянка на Дикой реке встретила Чура поздним
вечером. Огонь очага обсушил и согрел одежду, а ле-
жанка в нише стены показалась уютнее и теплее лю-
бой постели под крышей деревянного дома. Он под-
нялся с рассветом и отправился в обход по своим
охотничьим тропам. Много дней с темна до темна, не
зная усталости, стрелой, западнями и самострелами
Чур добывал пушных зверей — куниц, горностаев,
норок, белок и соболей, умело расправлял и сушил их
дорогие шкурки. И когда мехов накопилось столько,
что с трудом убирались в мешок, пошел к родному
племени. К той поре накрепко замерзли реки и бо-
лота, он шел, сокращая путь, и вернулся домой во-
время. Две старшие сестры уже оставили мать и род-
ной дом и ушли за мужьями, только младшая жила
еще с матерью, но и она собиралась уходить в дру-
гую семью.
В тот же день Кокшага отнесла все меха богатею
Ширману, чтобы рассчитаться с долгами и задобрить
его на будущее. Старик обрадовался и удивился. Он
ощупывал каждую шкурку руками и алчными гла-
зами, встряхивал, расправлял и раскладывал меха по
сортам, прикидывая в уме, как много получит он раз-
ного товара, когда по Большой реке приплывут люди
выменивать у его племени мед и меха. Но когда Кок-
шага вновь спросила, не отпустит ли он свою дочку
Рутку на житье в ее дом, Ширман ответил, что пусть
она подождет до той поры, когда ее сын научится
умело распоряжаться всем, что посылают ему добрые
духи. А он, Ширман, будет давать ей все, что нужно
для жизни, пока сын пропадает в лесу. При этом ста-
рый скряга не заметил, как сердито поглядела на
него из дальнего угла дочка Рутка. А Кокшага ушла
с такой думой: «Вот как! Этот жесткий скряга вспом-
нил добрых духов! Уж кто-кто, а она, мать Кокша-
га, знает, кто посылает удачу за удачей ее сынуГ
Нет, не напрасно повесила она ему на грудь подарок
хозяйки Дикой реки!»
А дома она бранила Ширмана вслух. Ведь из все-
го племени только Чур так добычлив, уходит надол-
го и далеко и приносит целые вороха дорогих мехов!
Видно, этот старый хрыч задумал без конца пользо-
ваться добычей ее сына!
В этот вечер Кокшага опять помогла сыну со-
браться в далекий путь, и через два дня он уже но-
чевал в землянке на Дикой реке. В первый же день он