«Сказание о Щиле» было одним из любимых сюжетов для церковных художников. Запечатленная в рисунках история постепенного высвобождения грешника из адского пламени производила сильное впечатление на верующих.
Легенда о Сигтунских вратах
Летом 1911 года в Новгороде проходил XV Археологический съезд, в работе которого принимали участие известные шведские ученые: специалист по древней истории северных стран профессор Оскар Альмгрен, археолог Туре Арне и профессор Густав Хальстрем. На одном из последних заседаний к участникам съезда обратился член Русского военно-исторического общества капитан Петр Иванович Белавенец. От имени Трофейной комиссии, занимающейся сбором вещественных памятников боевой славы России, он попросил участников съезда дать ответ, какие врата Софийского собора в Новгороде можно считать реликвией морского похода новгородцев на Сигтуну в 1187 году.
Вопрос о происхождении бронзовых врат Новгородского Софийского собора, которые называли то Сигтунскими, то Корсунскими, то Магдебургскими, до сих пор остается открытым. Истоки же происхождения сигтунскои легенды можно установить на основании изучения шведских источников.
Устное предание о Сигтунских вратах существует в Швеции с глубокой древности. Его записал со слов своей бабушки, слышавшей его от своих родителей и дожившей до 120 лет, шведский священник и антикварий Мартин Ашаней. В своем «Описании Сигтуны» он рассказал, что, согласно старинному преданию, городские врата из Сигтуны были увезены в Москву или Новгород русскими, разрушившими город. В Смутное время Ашанею довелось побывать в России. Увидев в Новгороде врата Софийского собора, латинские надписи на которых свидетельствовали об их западноевропейском происхождении, он отождествил их с теми, о которых ранее рассказал в своем сочинении.
Каким-то образом об этих вратах стало известно Густаву II Адольфу, и он приказал Якобу Делагарди доставить их в Швецию. Однако Делагарди, понимая, к каким последствиям может привести оскорбление главной святыни новгородцев, не рискнул выполнить этот приказ короля. К тому же, как следует из его письма канцлеру Акселю Оксеншерне, он не разделял уверенности короля относительно шведского происхождения бронзовых врат Софийского собора. Вот что он писал: «Относительно медных врат, которые Его Королевское Величество желает, чтобы ему прислали из Новгорода ради их достопримечательности, тем более, что Его Королевскому Величеству сообщили, что они, вероятно, некогда были взяты из Сигтуны, то я бы очень желал исполнить приказание Его Королевского Величества, но так как эти врата, о которых русские уверяют, что они как дар вывезены из Греции, служат входом в главный храм митрополита, то вызовет много шума, жалоб и беспокойства, если мы при настоящих обстоятельствах, когда идут переговоры с русскими, силой выломаем и увезем эти врата». Таким образом, в начале XVII века легенда о Сигтунских вратах была зафиксирована в двух источниках. Возродиться ей было суждено спустя столетие.
В 1722 году в Новгороде побывал шведский ориенталист Генрих Бреннер, который более 20 лет прожил в России. Семь лет спустя в письме к шведскому историку Георгу Валлену он описал Сигтунские, или Сартунские, врата Софийского собора. Это описание Валлен опубликовал в своем сочинении о древней Сигтуне «Sigtuna stans et cadens». Позднее эта легенда была изложена в «Истории Шведского государства» известного шведского историка Улофа Далина. Перевод его сочинения на русский язык способствовал распространению легенды в России. Именно на него ссылался в 1911 году П.И.Белавенец на Археологическом съезде в Новгороде.
В 1823 году в Берлине была издана работа Фридриха Аделунга о западных наружных вратах Софийского собора, которые он назвал Корсунскими и сделал вывод об их германском происхождении. В той же работе он описал и внутренние врата Софийского собора, которые называл Сигтунскими.
В 1907 году шведский исследователь Якоб Аренберг высказал предположение, что наружные врата Софийского собора, в некоторых деталях которых он увидел скандинавские черты, могли попасть в Новгород из Магдебурга через Сигтуну, которая в XII веке имела тесные связи с Новгородом.
В какой-то мере на запрос Трофейной комиссии о вратах Софийского собора попытался ответить участник Археологического съезда профессор Оскар Альмгрен. Он передал в Новгородское общество любителей древности свою статью «К легенде о Сигтунских вратах в Новгородском Софийском соборе», которая в переводе М.Ф. Ласковской была опубликована в Новгороде в 1912 году. В этой статье он опроверг легенду о шведском происхождении наружных врат Новгородской Софии. По его мнению, они были вывезены в Новгород из польского города Плоцка как военная добыча. Однако в то время Альмгрену не были известны ни письмо Делагарди Оксеншерне, ни сочинение Асканеуса. На них ему указали капитан П.И. Белавенец, русский священник в Стокгольме Павел Румянцев и граф К. Стенбок. После ознакомления с ними Альмгрен опубликовал в Швеции новый вариант статьи о Сипунской легенде «Sagnen om Sigtunaporen i Novgorod», в которой связал ее возникновение с пребыванием шведов в Новгороде в начале XVII века.
Таким образом, легенда о Сигтунских вратах Новгородского Софийского собора имеет чисто шведское происхождение. Русскими источниками она не подтверждается. Шведы, побывавшие в России в XVII и XVIII веках, сопоставили бытовавшее в Швеции предание с тем, что они увидели в Новгороде, и создали свою версию, прочно укоренившуюся в обыденном сознании шведов, а впоследствии и русских. Для шведов она служила доказательством того, что им, в конце концов, удалось отыскать одну из своих реликвий. Для русских же она подтверждала сам факт похода 1187 года на Швецию и участие в нем новгородцев. Неслучайно Трофейная комиссия обратила внимание на эти врата как на памятник боевой славы русского оружия. По иронии судьбы ее обращение к XV Археологическому съезду дало импульс к развенчанию легенды, которая устраивала как шведов, так и русских.
Сегодня большинство исследователей сходятся во мнении о том, что бронзовые врата, украшающие Западный вход в Софийский собор, были сделаны в немецком городе Магдебурге, который в XI веке был крупным ремесленным центром Европы. Заказ на изготовление врат был, вероятно, как-то связан с коронацией императора Священной Римской империи Фридриха Барбароссы, фигура которого изображена на одной из бронзовых пластин с подписью «Король». Здесь же можно видеть изображение магдебургского епископа Вихмана, участвовавшего в коронации, что позволяет довольно точно установить дату изготовления врат между 1152 и 1154 годами.
Но когда и каким образом Магдебургские врата попали в Новгород? В.Н.Татищев, опираясь на неустановленный источник, пишет, что в 1336 году в Софийском соборе появились «медные двери, которые архиепископ Василий привезше из Немец, купи ценой великою». Подругой версии врата появились в Новгороде уже в XV веке либо в качестве посольского дара, либо были приобретены архиепископом Евфимием Вторым, который не жалел денег на храмовое строительство и поддерживал активные дипломатические связи с ганзейскими городами.
Некоторое время врата лежали в разобранном виде, пока за их сборку и восстановление не взялся новгородский мастер, который подобно немецким собратьям разместил на одной из створок бронзовый автопортрет, снабженный подписью на славянском языке: «мастер Авраам».
Магдебурские врата считаются шедевром мирового класса. Их копии хранятся в Москве, Нюрнберге и Варшаве.
Мстислав Удалой и битва при Липице
Одним из любимых героев новгородских преданий был князь Мстислав Удалой (дата рождения неизвестна, умер в 1228-м). Сын новгородского князя Мстислава Ростиславича Храброго, единственного из выборных новгородских князей удостоившегося чести быть погребенным в Святой Софии, Мстислав Мстиславич не посрамил отца. Свое прозвище он получил от дружинников за полководческий талант и воинскую доблесть. Мстислав Удалой совершал походы на половцев, воевал с венграми и поляками. Но самые выдающиеся воинские подвиги князя были связаны с защитой новгородских интересов.