Выбрать главу
А грамота ему в наук пошла; Присадила пером ево писать, Писмо Василью в наук пошло; Отдавала петью учить церковному, Петье Василью в наук пошло. А й нет у нас такова певца Во славном Нове-городе Супротив Василья Буслаева. Поводился веть Васка Буслаевичь Со пьяницы, з безумницы, С веселыми удалами добрыми молодцы, Допьяна уже стал напиватися, А й ходя в городе, уродует: Которова возмет он за руку, — Ис плеча тому руку выдернет; Которова заденет за ногу — То из гузна ногу выломит; Которова хватит поперек хрепта, — Тот кричит-ревет, окарачь ползет; Пошла-та жалоба великая. А й мужики новгороцкия, Посацкия, богатыя, Приносили жалобу оне великую Матерои-вдове Амелфе Тимофевне На тово на Василья Буслаева. А й мать-та стала ево журить-бранить, Журить-бранить, ево на ум учить. Журба Васке невзлюбилася, Пошол он, Васка, во высок терем, Садился Васка на ременчетой стул, Писал ерлыки скоропищеты, От мудрости слово поставлено: — Хто хощет пить и есть из готовова, Валися к Васке на широкой двор, Тот пей и ешь готовое И носи платье розноцветное! — Розсылал те ерлыки со слугой своей На те вулицы широкия И на те частыя переулачки. В то же время поставил Васка чан середи двора, Наливал чан полон зелена вина, Опушал он чару в полтара ведра. Во славном было во Нове-граде, Грамоты люди шли прочитали, Те ерлыки скоропищеты, Пошли ко Васке на широкой двор, К тому чану зелену вину. Вначале был Костя Новоторженин, Пришол он. Костя, на широкой двор, Василей туг ево опробовал: Стал ево бити червленым вязом, В половине было налито Тяжела свинцу чебурацкова, Весом тот вяз был во двенатцат пуд; А бьет он Костю по буйной голове, Стоит тут Костя не шевелнитца, И на буйной голове кудри не тряхнутца. Говорил Василей Буслаевич: Гои еси ты, Костя Новоторженин, А й будь ты мне названой брат И паче мне брата родимова! — А и мало время позамешкавши, Пришли два брата боярченка, Лука и Мосеи, дети боярские, Пришли ко Васке на широкой двор. Молоды Василей сын Буслаевичь Тем молодцам стал радошшен и веселешенек. Пришли тут мужики Залешена, И не смел Василей показатися к ним, Еще тут пришло семь братов Сбродовичи, Собиралися-соходилися Тридцать молодцов без единова, Он сам Василей тритцатой стал. Какой зайдет — убьют ево, Убьют ево, за ворота бросят. Послышел Васинка Буслаевичь У мужиков новгородцкиех Канун варен, пива яшныя, — Пошол Василей со дружинею, Пришол во братшину в Николшину: Немалу мы тебе сыпь платим: За всякова брата по пяти рублев! — А за себе Василей дает пятьдесят рублев, А й тот-та староста церковной Принимал их во братшину в Николшину, А й зачали оне тут канун варен пить, А й те-та пива ячныя. Молоды Василей сын Буслаевичь Бросился на царев кабак Со своею дружиною хорабраю, Напилися оне тута зелена вина
И пришли во братшину в Николшину. И а будет день ко вечеру, От малова до старова Начали уж ребята боротися, А в ыном кругу в кулаки битися; От тое борбы от ребячия, От тово бою от кулачнова Началася драка великая. Молоды Василей стал драку разнимать, А иной дурак зашол с носка, Его по уху оплел, А й тут Василей закричал громким голосом: Гои еси ты, Костя Новоторженин И Лука, Моисеи, дети боярския, Уже Васку, меня, бьют! — Поскокали удалы добры молодцы, Скоро оне улицу очистели, Прибили уже много до смерти, Вдвое-втрое перековеркали, Руки, ноги переламали, — Кричат-ревут мужики посацкия. Говорит тут Василей Буслаевичь: Гои еси вы, мужики новогородцкия, Бьюсь с вами о велик заклат: Напущаюсь я на весь Нов-город битися-дратися Со всею дружиною хоробраю — Таковы мене з дружиною побьете Новым-городом, Буду вам платить дани-выходы по смерть свою, На всякой год по три тысячи; А буде же я вас побью и вы мне покоритися, То вам платить мне такову же дань! — И в том-та договору руки оне подписали. Началась у них драка-бои великая, А й мужики новгороцкия И все купцы богатыя, Все оне вместе сходилися, На млада Васютку напущалися, И дерутца оне день до вечера. Молоды Василей сын Буслаевичь Со своею дружиною хороброю Прибили ене во Нове-граде, Прибили уже много до смерте. А й мужики новгороцкие догадалися, Пошли оне з дорогими подарки К матерои-вдове Амелфе Тимофевне: Матера-вдова Амелфа Тимофевна! Прими у нас дороги подарочки, Уйми свое чадо милоя, Василья Буславича! — Матера-вдова Амелфа Тимофевна Принимала у них дороги подарочки, Посылала девушку-чернавушку По тово Василья Буслаева. Прибежала девушка-чернавушка, Сохватала Васку во белы руки, Потащила к матушке родимыя. Притащила Васку на широкой двор, А й та старуха неразмышлена Посадила в погребы глубокия Молода Василья Буслаева, Затворяла дверми железными, Запирала замки булатными. А ево дружина хоробрая Со темя мужики новгороцкими, Дерутца-бьются день до вечера. А й та-та девушка-чернавушка На Вольх-реку ходила по воду, А змолятца ей тут добры молодцы: Гои еси ты, девушка-чернавушка! Не подай нас у дела ратнова, У тово часу смертнова! — И тут девушка-чернавушка, Бросала она ведро кленовоя, Брала коромысла кипарисова, Коромыслом тем стала она помахивати По тем мужикам новогороцкием, Прибила уж много до смерте. И тут девка запышалася, Побежала ко Василью Буслаеву, Срывала замки булатныя, Отворяла двери железные: А й спиш ли, Василей, или так лежиш? Твою дружину хоробраю Мужики новогородцкия Всех прибили-переранили, Булавами буйны головы пробиваны. — Ото сна Василей пробужаетца, Он выскочил на широкой двор, Не попала палица железная. Что попала ему ось тележная, Побежал Василей по Нову-городу, По тем по широким улицам. Стоит тут старец-пилигримишша, На могучих плечах держит колокол, А весом тот колокол во триста пуд, Кричит тот старец-пилигримишша: А стой ты, Васка, не попорхиваи, Молоды глуздырь, не полетываи! Из Волхова воды не выпити, Во Нове-граде людей не выбита; Есть молодцов сопротив тебе. Стоим мы, молодцы, не хвастаем! — Говорил Василей таково слово: А й гои еси, старец-пилигримишша, А й бился я о велик заклад Со мужики новогородцкими, Апричь почеснова монастыря, Опричь тебе, старца-пилигримишша, Во задор войду — тебе убью! — Ударил он старца во колокол А й тои-та осью тележную, — Качается старец, не шевелнитца, Заглянул он, Василей, старца под колоколом А й во лбе глас уш веку нету. Пошол Василей по Волх-реке, А идет Василей по Волх-реке, По той Волховои по улице, Завидели добрыя молодцы, А ево дружина хоробрая Молода Василья Буслаева: У ясных соколов крылья отросли, У их-та, молодцов, думушки прибыло. Молоды Василей Буслаевич Пришол-та молодцам на выручку. Со темя мужики новогороцкими Он деретца-бьетца день до вечера, А уш мужики покорилися, Покорилися и помирилися, Понесли оне записи крепкия К матерои-вдове Амелфе Тимофевне, Насыпали чашу чистова серебра, А другую чашу Краснова золота, Пришли ко двору дворянскому, Бьют челом-поклоняютца: А сударыня-матушка! Принимай ты дороги подарочки, А уйми свое чадо милая, Молода Василья со дружиною! А й рады мы платить На всякой год по три тысячи, На всякой год будем тебе носить С хлебников по хлебику, С калачников по калачику, С молодиц повенешное, С девиц повалешное, Со всех людей со ремесленых, Опричь попов и дьяконов. — Втапоры матера-вдова Амелфа Тимофевна Посылала девушка-чернавушка Привести Василья со дружиною. Пошла та девушка-чернавушка, Бежавши-та девка запышалася, Нелзя протти девки по улице: Что полтей по улице валяютца Тех мужиков новогороцкиех. Прибежала девушка-чернавушка, Сохватала Василья за белы руки, А стала ему росказавати: Мужики пришли новогороцкия, Принесли оне дороги подарочки, И принесли записи заручныя Ко твоей сударыне-матушке, К матерои-вдове Амелфе Тимофевне. — Повела девка Василья со дружиною На тот на широкой двор, Привела-та их к зелену вину, А сели оне, молодцы, во единой круг, Выпили веть по чарочке зелена вина Со тово урасу молодецкова От мужиков новгороцких. Скричат тут робята зычным голосом: У мота и у пьяницы, У млада Васютки Буславича, Не упита, не уедено, В красне хорошо не ухожено, А цветнова платья не уношено, А увечье навек залезено! — И повел их Василей обедати К матерои-вдове Амелфе Тимофевне. В те поры мужики новогороцкия Приносили Василью подарочки Вдруг сто тысячей, И затем у них мирова пошла, А й мужики новогороцкия Покорилися и сами поклонилися.